Я мчалась, что было мочи, таща на себе с каждой минутой всё более тяжелеющее тело друга.
- Держись Риши! Держись! - как заклинание твердила я, не позволяя себе думать о том, что рубашка и парка на моей спине мокрые не от пота, а от крови друга.
Бежала я пока хватало сил, пока ноги предательски не подогнулись, увлекая меня вниз, заставляя, ударится всем телом о жесткую промерзшую землю, сдирая кожу, на щеке которой я приложилась. Неподъёмным грузом меня придавило тело врача. Собрав последние силы, я выползла из-под него, села и перевернула мужчину. Зрачки его закатились, вся куртка была насквозь пропитана кровью. Я, дрожащими руками, расстегнула молнию. Весь живот был словно разворочен, тошнота подкатила к горлу, потому что под кровью, светлым пятном розовели внутренности.
- Риши, - сквозь крепко сжатые зубы прошептала я, - Риши миленький, не надо...прошу не поступай так со мной... ты не можешь умереть...Риши! - кажется, я взвыла на весь лес, но друг не внял моим мольбам, только упорная венка билась, отсчитывала секунды жизни мужчины, - Риши, - я сгребла ледяную позёмку, которую словно рассыпанную кем-то крупу, мотал беспечный ветер, и попыталась протереть посеревшее от боли лицо врача. Его веки затрепетали. Взгляд карих очей был мутный, как бывает, когда человек не осознаёт действительность.
- Ася, - прохрипел он, - холодно, - голос обрывался, - мне холодно, - я сжала его лицо ладонями и начала растирать щёки, он попытался приподнять руку, чтобы запахнуть куртку, но ладонь лишь безвольно шлёпнула по ледяной земле, - болит, - прошептал он.
- Потерпи, потерпи немного, - сипло шептала я, капая своими слезами ему на лицо, - сейчас я тебя согрею, - я рванула свою куртку со спины и укрыла его, оставшись в одном свитере, - потерпи, сейчас я тебя донесу до своих, там есть медики, они тебе помогут, мне просто надо отдохнуть, совсем чуть-чуть и всё будет хорошо...
- Холодно, - обижено, словно маленький мальчик прошептал он и смежил веки.
- Риши - зверем взвыла я. Венка на шее последний раз встрепенулась, унося друга в страну вечных снов и покоя, - Р-И-Ш-И!!!!
Ответом мне была тишина зимнего леса.
Я ничком упала на друга, слёзы прекратились и глаза стали до болезненного сухими. Риши нет. Больше он не будет ругаться на меня, лечить, подбадривать. Больше не улыбнётся своей доброй улыбкой, не сощурится хитро. Больше ничего не будет. Внутри скручивалась спираль отчаянья. Казалось, когда она свернётся до конца, меня раздерёт этим горем. Риши как же так? Почему ты ушел? Я поднялась и посмотрела на друга укрытого моей паркой, какой-то он стал незнакомый. Лицо заострилось, вокруг закрытых глаз был тёмные круги.
- Риши, - прошептала я. Голос сипел, не слушался, каждый звук приходилось выталкивать из себя, он, казалось, царапал горло, вырываясь на свободу.
Я посмотрела на поселение, с одной стороны занималось алое зарево. На фоне чёрного, предгрозового неба, несущего вьюгу оно было единственным ярким пятном. Не получится у них ничего отрешенно, подумала я. Непогода обрушится с часа на час, засыпав сильным снегопадом огонь.
На непослушных ногах я развернулась и пошла в сторону леса. Туда вели нередкие следы на земле. Тяжело ступая, брела, с трудом замечая, где я, пробовала взять себя в руки, да не выходило. В голове звучал голос друга, «Холодно» - говорил он.
Через час обрушилась метель. Она тосковала об умерших Риши и Тэкео, завывая в ветвях. Она оплакивала их, засыпая землю снегом, отрезая от нас преследователей, хороня моего близкого друга. Я забралась под ветви ели и развела маленький костерок. Идти в метель верх глупости, а идти в одном тёплом свитере, без куртки и подавно, моя парка так и осталась урывать навечно заснувшего друга. Я про неё не вспомнила, когда уходила, а вспомнила, наверное, не смогла бы забрать, ему было холодно...