Я уже развернулась с мыслями занять свой пост, как тут подумала, что мне не мешало бы пообщаться с охранником, и пошла налево, к его будке.
Мужчина удивленно воззрился на меня через маленькое окошко.
— Можно с вами переговорить? — мило улыбнувшись, проворковала я.
— Вы же временно Галину Викторовну замещаете? — поразил меня своей осведомленностью человек средних лет и кинулся открывать мне дверь.
На маленьком столе дымилась чашка и скучал брошенный ради меня надкушенный бутерброд. Пространства было мало для двоих, и я посчитала хорошим знаком, что меня впустили. Сесть, правда, было некуда, ну что же, можно и постоять.
— Скажите, вы ведь…
— Борис, — перебил охранник, назвавшись, и густо покраснел. Даже его неровные усы немного покраснели, став какими-то рыжими. В принципе, его волосы были каштановыми в рыжину, так что оттенок усов, наверно, был таким изначально, я просто не сразу заметила.
— Да, Борис, — невозмутимо продолжила я, — скажите, пожалуйста, вы на ночь остаетесь здесь?
— Конечно! Вахтеры отвечают за территорию самого дворца, а я, значитца, за прилегающую. Тут еще, если вы успели заметить, пара одноэтажных строений. Склады какие-то, которые постоянно заперты, и что там хранится — никому не ведомо. Но охранять нужно. Вдруг кто проникнет за забор и окно выбьет. А мне отвечай!
— Понятно. Скажите, пожалуйста, вы ночами ничего подозрительного не замечали?
— Да как же… — Бориса всего аж передернуло. — Место-то нехорошее…
— То есть?
Охранник понизил голос.
— Призраки тут ходят… Вы чайку не желаете?
— Что? — удивилась я быстрой смене темы. — Нет, спасибо, только что пила. И вы так спокойно об этом говорите. Вы что, сами их видели?
— Нет, но… Ночами стараюсь из будки не выходить. А вот сменщик мой — тот клялся, что видел. И тот, что до меня здесь работал — тоже. Вот так. Хошь верь — хошь нет. Только я в темное время суток отсюда — ни ногой.
— Как же вы охранять-то территорию планируете? Не выходя?
Было заметно, что Бориса немного задели мои слова. Тем не менее он кивнул на маленький белый телевизор с черно-белой картинкой.
— А мне и отсюдова все видать!
Я пригляделась и поняла, что это камера слежения. Оказывается, таковая здесь имеет место. Но под ее обзор попадает только стоянка перед главными воротами.
— А проникнуть на территорию как-то иначе можно? В смысле не через эти ворота? — глядя в экран, поинтересовалась я.
— Было можно, — сделал он ударение на слове «было», — есть еще две калитки, выходящие в противоположные стороны — к церкви и в липовый парк. Для удобства посетителей и работников усадьбы. Но сейчас, так как территория в особом режиме, калитки закрыты. Ключи только у охранников, — он кивнул на связку, висящую на гвоздике над маленьким потертым диваном. — Так что теперь зайти никак нельзя.
— А вы когда заступили на дежурство? Сегодня утром?
— Нет, я вторую смену подряд. Завтра утром сменят меня. Я ваш приезд-то видел, именно я звонил Галине Викторовне. Вот.
— Значит, вы и ночью здесь были. Вы не слышали поздним вечером ничего… хм… странного?
— Странное? — переспросил зачем-то мужчина, хотя отлично меня расслышал. Чтобы потянуть время? Для чего? Подобрать слова или же придумать ложь? — Ну-у… — протянул он в итоге. — Может, и слышал. А что?
— Просто спрашиваю.
— Просто так? — недоверчиво сморщил он лоб, торчащий из-под фуражки. — Действительно?
Эта игра мне быстро надоела. Так подлавливать друг друга можно до самого вечера.
— Слушайте, Борис, давайте начистоту. Вы слышали ночью детский смех? Вы видели самих детей?
— Видел?! — испугался вдруг мужчина. — Нет! Дудки! Ни за что!
Я вздохнула.
— Но слышали? — ласково спросила, словно беседовала с душевнобольным и уговаривала его выпить волшебные пилюли, после которых ему обязательно полегчает.
— М-да-а, — протянул он и опустился на стул, словно вес собственного тела внезапно стал невыносимо тяжел. Да, мужчина не мог похвастать идеальной фигурой, но не настолько, чтобы ноги не держали. Причина его внезапной слабости таилась в другом. — Такой зловещий детский лепет… Что это было?.. И самое главное, — он резко схватил мое запястье, что я даже охнула, и сильно сжал, — ведь камера их не засекла!
Мы оба синхронно перевели взгляд на черно-белый экран. Затем я, опомнившись, выдернула руку и заявила:
— Эта информация ничего нам не дает. Во-первых, они бегали возле церкви, я видела их сама, ну то есть… какие-то тени, но была ведь ночь, так что мимо стоянки они могли и не пробегать, а во-вторых, всякие призраки и прочая нечисть, как говорят, наоборот, часто попадаются в объектив фотоаппаратов, видеокамер и прочих чувствительных приборов. Это все? У вас больше нет сведений по данному вопросу?