– На россохе! – еще раз напомнила ей шептуха, широко улыбаясь.
– Помню-помню. Закопаю камень. Не забуду.
По ее лицу, однако, было видно, что у нее нет ни малейшего желания это делать. В конце концов, камень стоил целых сорок злотых!
Когда мы услышали шум уезжающей машины, шептуха указала мне на стул напротив себя.
Мое лицо, видимо, выражало скептицизм, потому что Ярогнева искренне рассмеялась.
– Вижу, что тебе не по душе то, чем я занимаюсь, – сказала она нормальным языком, а не деревенским говором, на котором общалась с клиенткой. – Это Новакова. Ее корова, скорее всего, в полном порядке. Насколько я знаю Новакову, то ее муж наверняка напился до беспамятства и просто не подоил буренку.
– Что случилось?..
– С чем? – удивилась она. – А! Ты про то, что я говорю иначе?
Я закивала головой.
– Это для клиентов, – объяснила она. – Недостаточно быть хорошей шептухой. В этих краях нужно еще и выглядеть соответствующе.
Она встала из-за стола и потянулась. Сутулости как не бывало. Видимо, сгорбленная фигура тоже была маркетинговым ходом. Женщина подошла к угольной печи. Или это была изразцовая печь? Я не умела их различать. Она помешала половником в горшке и вопросительно посмотрела на меня.
– Куриного супчика?
– Нет, спасибо, – вежливо отказалась я.
– Я налью тебе совсем немного. Специально сварила его к твоему приезду.
Спустя мгновение передо мной стояла полная тарелка супа.
Через приоткрытое окно в комнату вскочил черный кот и сел на лавку, которую раньше занимала я.
– Держи, Галган. – Шептуха бросила ему шматок курицы из супа.
Животное жадно проглотило кусочек.
Мы ели молча. Внезапно Ярогнева потянулась ко рту, вытащила из него золотую зубную накладку и положила на салфетку возле тарелки.
– Прошу прощения, – сказала она. – Я забыла вытащить ее раньше. Очень неудобно с ней есть.
Затем она стянула с головы платок, открывая аккуратно собранный пучок густых седых волос.
– Расскажи мне что-нибудь о себе, – попросила она. – Можешь называть меня Яга или Баба Яга. Все меня так называют.
Баба – это старопольское название знахарки, мудрой женщины. Но Баба Яга – это мифическая ведьма, похищающая детей в лесу. Чудесно. Я не могла понять, как кто-то может носить такое прозвище по доброй воле. Конечно, у Ярогневы такое имя и так его сокращают, но сочетание со словом «Баба» довольно неудачное. Ведь Бабой Ягой, пожирающей деток и высасывающей костный мозг, до сих пор пугают непослушных малышей на ночь!
– Меня зовут Гослава, но все называют меня Гося. – Я отложила ложку. – Моя мама родилась здесь, в Белинах, но я родом из Варшавы. Несколько раз я посещала эти места во время каникул, когда была ребенком. Странно приехать сюда на целый год.
Галган нагло прыгнул мне на колени и начал обнюхивать мою тарелку в поисках еды. Я погладила его по голове.
– Я только-только окончила университет, – продолжала я, с любопытством оглядывая комнату. – Хочу стать врачом. Не шептухой.
Я решила сказать об этом в самом начале, чтобы между нами не было никаких недосказанностей.
– Вижу, ты не поклонница моих методов.
– Это не так, – быстро возразила я. – Я просто не верю в такие вещи. Не существует полудниц, убивающих крестьян, только тепловой удар от долгого пребывания на солнце. Не бывает злых демонов, которые крадут молоко у коров, а только небрежные хозяева, не заботящиеся о своем скоте.
Она хрипло рассмеялась, уже ничем не напоминая старуху. Теперь передо мной сидела ухоженная шестидесятилетняя женщина, которая определенно пользовалась хорошими кремами против морщин.
– Дорогая моя, так ведь и я не утверждаю, что это стрига крадет коровье молоко. Наверняка корове совсем не требуется помощь, а если и да, то ветеринарная. От натирания вымени громовым камнем ей точно хуже не станет. Зато это поможет ее хозяйке.
– Что?
– Ты должна понять, что люди здесь верят в такие вещи. Я понимаю, что в большом современном городе фольклор и суеверия исчезают, но тут они до сих пор живы. Уверяю тебя, Новакова почувствует себя гораздо лучше, если воспользуется камнем, а потом закопает его на дорожной развилке. Ей будет казаться, что она сделала для своей коровы все от нее зависящее.
Я не могла поверить в то, что слышу. Неужели именно так пройдет будущий год? Меня научат продавать целебные камни? О боги…
– Ты правда не веришь в утопцев и русалок? – спросила шептуха.
– Нет, – правдиво ответила я.
– А в прибожков?
– Тоже нет.
– Вижу, нас ждет тяжелый год, – вздохнула она.
Шептуха взяла тарелки, к превеликому неудовольствию Галгана, который старательно их вылизывал, и поставила их в миску с водой.