Через двенадцать дней останки павших были сожжены. Регистраторы трудились без сна и отдыха, пересчитывая убитых. Вскоре Алелклии сообщили результаты. Иргамы потеряли убитыми на поле сражения и умершими впоследствии от ран сто восемьдесят тысяч человек. Еще сорок тысяч было взято в плен: их сразу же обратили в рабство и отправили на невольничьи рынки континента. Авидронская армия недосчиталась девяноста четырех тысяч цинитов; из них около половины были воинами авидронских партикул, а остальные – наемниками и союзниками. Инфект испытал тяжелое потрясение, узнав о столь многочисленных жертвах среди своих соплеменников.
Еще через несколько дней были наконец заполнены свитки с именами авидронских воинов, чьи подвиги отмечались особо. По приказу Инфекта из чистого золота отлили пятьдесят тысяч нагрудных фалер стоимостью не менее берктоля с изображением двух столкнувшихся монолитов и указанием места сражения и имени авидронского полководца, то есть Алеклии. Наградным же платкам не было числа.
В ходе награждений исключительных почестей удостоилась партикула «Неуязвимые». Многие наблюдатели были убеждены, что действия именно этого отряда переломили ход сражения в тот момент, когда военное счастье, казалось, изменило авидронской армии. Подобного мнения придерживался и Инфект, хотя вслух больше предпочитал превозносить подвиг Белой либеры, совершившей беспримерный рейд в тыл противника. В числе награжденных оказался и ДозирЭ. Он получил и белый платок, второй по счету, и золотую фалеру, которую прикрепил к его груди лично Эгасс. Идал и Тафилус удостоились таких же высоких наград.
После жестокого поражения остатки иргамовской армии укрылись на отдаленных территориях. По слухам, сам Тхарихиб отсиживался в Масилумусе. Теперь перед авидронской армией открылась вся Центральная Иргама. На пути партикул стоял только грозный Кадиш, чьи мощные высокие башни, возведенные самими же авидронами, подпирали небосвод, едва не касаясь облаков.
Алеклия не пожелал возвращаться в Грономфу, несмотря на неотложные дела, которые ожидали его в столице. Он вновь разделил войско на три армии, с одной из которых, самой многочисленной, осадил Кадиш. Через месяц к его войску присоединилась Осадная эргола, насчитывающая около семидесяти тысяч цинитов, и целая армия наемных землекопов и мастеровых. Вместе со свежими силами прибыли семьдесят куполов, железные тараны и разнообразные хитроумные приспособления, сто матри-пилог и пять тысяч метательных механизмов, включая двести огромных камнеметов. Теперь общая численность авидронской армии, осадившей Кадиш, достигла трехсот тысяч воинов. По сведениям лазутчиков и перебежчиков, гарнизон иргамовской крепости, усиленный полевыми партикулами, насчитывал чуть менее ста тысяч человек…
Партикула «Неуязвимые» стояла недалеко от Кадиша отдельным лагерем и не принимала участия в осадных работах. Эгасс уже в который раз пополнил ряды новичками, присланными в основном из Тертапента. Нетерпеливые юнцы были весьма наслышаны о подвигах отряда, в который попали, завидовали платкам и фалерам старших товарищей и жаждали скорейшего боя, кровопролитного и героического. Партикулис, в уже знакомой ДозирЭ манере, быстро охладил пыл новобранцев при помощи тяжелых работ, дневных и ночных, и жестоких наказаний за самую малую провинность.
В лагере появилось не менее десятка воинов с черными шнурками на шее. Двоих цинитов казнили на шпате. Один из них был молодым воином из Харвы, обокравшим товарища, другой – десятником, освободившим цинита от тяжелых работ в обмен на денежное вознаграждение.
Воины партикулы охраняли дороги, ведущие к Кадишу, сторожили захваченные селения, устраивали засады на лесных тропах. Однажды монолитаи выследили крупный отряд иргамов, скрывавшийся в лесной чаще. Их было несколько тысяч, пеших воинов из вспомогательных отрядов, видимо заплутавших во время бегства своей армии и сбившихся в большую голодную неорганизованную стаю. Эгасс, действуя всего семью сотнями, загнал воинов Тхарихиба в трясину, где многих из них перебили, другие утонули. Две тысячи иргамов сдались в плен, и их препроводили в лагерь Алеклии.
В начале седьмого месяца сто третьего года один из отрядов «неуязвимых» атаковал хорошо укрепленное поместье, окруженное обширными и заботливо возделанными угодьями. Поместье, несомненно, принадлежало весьма богатому иргаму. Пленные сообщили, что при землях состояло более полутора тысяч рабов и столько же вольнонаемных. Старинный дом хозяина напоминал небольшую крепость: вместо изящного дворца с мраморными колоннами, опутанными цветущим вьюном, – код с толстыми глухими стенами и узкими бойницами.