ШЕРЕМЕТЬЕВО-Z
- Всё-таки, уходишь, Остроглаз?
Велимир хмурился из-под густых бровей. Шрам на щеке вождя, подарок лесного хозяина, от гнева расцвел багрово-синим.
Остроглаз тяжело вздохнул. За последнюю седьмицу вождь заводил этот разговор не в первый раз.
- Внуков хочу увидеть, сам понимаешь.
Очаг в доме Остроглаза давно погас. С густо покрытой сажей остывшей стены по капле стекала вода.
- Не отпустил бы ты Богдана, незачем было бы на ту сторону луны к внукам добираться, - сердито напомнил Велимир, - В общем, так, Остроглаз. Силой я тебя удерживать не могу. Только роду без тебя тяжело придется. Сам знаешь, каждый охотник на счету. Так что погости чуток у сына и сразу возвращайся.
Остроглаз неопределенно мотнул головой, то ли соглашаясь, то ли обещая подумать. После смерти Светины его здесь ничего не держало.
Остроглаз встал, закинул на плечо мешок с беличьими хвостами, в правую руку взял дубинку с удобной рукоятью и, наклонившись, вышел в низкую дверь. Перед ним открылась вершина лысого холма. На ней - знакомые дома из потемневших бревен с окнами до земли и свисающей с крыш прелой соломой. Кособокая утварь у стен. Развешенные на солнце съедобные корешки и травы. Вокруг домов - частокол с обожженными острыми концами. За частоколом - склон, река и лес. Весь мир Остроглаза - другого он не ведал.
Кое-где из дверных проемов валил дым от очагов. Несколько домов стояли пустые. Род за последние годы заметно поредел. Две голодных зимы унесли полдесятка человек, не считая детей. Стрыя, доброго охотника, насмерть задрала рысь. Последней весной Светина, жена Остроглаза, да старшая дочь Велимира померли от дурного воздуха в животе.
Остроглаз направился к воротам.
- Слышь, Остроглаз! - зло окликнул его Велимир.
Остроглаз остановился и с тревогой посмотрел на вождя.
- А откуда ты знаешь, что это сын тебя зовет? С чего взял, что там, куда ты идешь, вообще, что-то есть?
На шум из домов к воротам высыпали родичи. Остроглаз еще раз подивился, какие они стали худые да костлявые. Никто ничего не говорил, все только лупили глаза в безмолвном удивлении.
- А, может, все эти росказни о других местах и людях - один морок от лесных духов да кикимор болотных? А? - отчаянно выкрикнул Велимир.
Остроглаз понял, что мешать ему не собираются. Только тряхнул сизой копной спутанных волос и пошел дальше.
На исходе шестого дня пути Остроглаз оказался в краях, до которых до сих пор не добирался. Благо, чужой лес мало отличался от своего. Такие же деревья и травы, такие же звери, бегущие от человечьего запаха. Остроглаз задержался, принес в жертву незнакомым духам мышь да ежа, сжег на костре щепоть пахучего сушеного мха, и направился дальше, куда указывали неизменные луна и солнце.
На десятый день Остроглаз встретил незнакомца.
- Кто таков, чужой человек? Что тебя в наши края занесло? - настороженно спросил встречный, крепко сжав в руке тяжелый топор.
- Я - Остроглаз из рода Бобров, - тихо, но с достоинством, ответил Остроглаз, - Иду к сыну, он у меня далеко живет. В самом стольном городе.
- Из Бобров, говоришь? Значит, и старика Салогора должен знать. Как он поживает? - недоверчиво поинтересовался незнакомец.
Остроглаз развел руками.
- Как не знать Салогора, он мне родным дядькой приходится. Только Салогор три года как ушел в Страну предков.
- Верно, - с облегчением признал встречный и опустил топор, - Я - Данила, плотник. Салогор с моим отцом дружил. Раз такое дело, давай в город провожу.
- Только не говори, что ты - Остроглаз, у нас бесовских имен не любят, - предупредил Данила по дороге, - Ты - крещеный? Хоть раз в жизни попа православного видел?
Остроглаз подумал.
- Тридцать лет назад у реки появились дружинники, а с ними толстый человек, в черное одетый. К поселку подходить не стали, остановились на расстоянии полета стрелы. Черный человек что-то прокричал, рукой помахал, побрызгал, да и в лес ушел. Салогор сказал, это поп был.
- Ну, значит, ты - Иван, - подытожил Данила, - Так и говори.
Скоро Данила привел Ивана-Остроглаза к городу. Иван увидел глубокий ров, за ним высокие стены из бревен и с любопытством глядящих на него сверху дозорных в шлемах.
- Эй, Данила! - признал плотника дозорный, - Ты зачем к нам лешего привел?
Стражники засмеялись.
- Да это Иван Бобер, мой свойственник, - крикнул в ответ Данила, - По делам в стольный город идет. Из диких мест человек, однако душа христианская.
- Одет ты и впрямь нехорошо, - озабоченно сообщил Данила уже в городе, - В звериных шкурах до столицы не доберешься. Переодеться бы тебе.