Несмотря на то, что Дюбуа-Реймон был любимым учеником Мюллера и занял после него место в Берлинском университете, он весьма энергично противился взглядам своего учителя на существование "витальной силы". Дюбуа-Реймон считал, что все проявления жизни в живых организмах зависят исключительно от физических и химических явлений. В одном из писем к своему другу он писал, что: "в организме действуют исключительно физико-химические законы; если с их помощью не все можно объяснить, то необходимо, используя физико-математические методы, либо найти способ их действия, либо принять, что существуют новые силы материи, равные по ценности физико-химическим силам".
Дюбуа-Реймон интересовался многими отраслями знания и не раз публично высказывал свои взгляды на различные научные вопросы. В 1872 году на съезде естествоиспытателей в Лейпциге он прочел знаменитый доклад "О границах естествознания", в котором, в частности, заявил, что люди при исследовании тайн жизни неоднократно вынуждены сознаваться в неведении, говорить "не знаю", но должны примириться с мыслью, что и в будущем "не будут знать". И хотя пределы познания различных явлений с того времени значительно расширились, все же фраза из доклада Дюбуа-Реймона: ignoramus — ignorabimus, то есть "не знаем и не будем знать", вошла в поговорку по отношению к тайнам природы.
Роберт Кох (1843-1910)
Роберт Кох родился в 1843 году. В молодости мечтал стать корабельным врачом, совершать далекие путешествия, переживать приключения и делать научные открытия. Но когда он в возрасте двадцати трех лет окончил медицинский факультет Геттингенского университета, поступил на должность ассистента в Гамбургской больнице для умалишенных. Впрочем, Кох не чувствовал призвания к психиатрии и, послушавшись совета жены, принял предложение поступить на должность уездного врача в Волыитине, близь Познани (Вольштейн). Кох быстро завоевал симпатии жителей городка, что принесло ему большую практику. Супруга Коха, на радостях, подарила ему в день двадцативосьмилетия со дня рождения микроскоп. С тех пор Кох целые дни проводил у микроскопа и даже сердился, когда очередные пациенты отрывали его от интересного занятия. Микроскоп, купленный как игрушка, стал вскоре причиной супружеских разногласий. Кох потерял всякий интерес к частной практике и даже возненавидел ее, так, впрочем, как его супруга возненавидела микроскоп. Но Кох не обращал на это внимания. Он непрестанно вел какие-то исследования, ставил опыты и, вдобавок, завел в доме целое стадо мышей, которое запаскудило всю квартиру. О результатах своих работ Кох уведомил профессора ботаники Вроцлавского университета, Фердинанда Кона, с которым был некогда знаком. Вскоре он получил ответ профессора...
Доктор Кох стал лихорадочно готовиться к поездке во Вроцлав. Захватив микроскоп и клетку с мышами, завернутую в газету, и усевшись на твердую скамью вагона пассажирского поезда, Кох достал из кармана письмо профессора, полученное два дня назад. Перечитал его в сотый раз: "Ваша заслуга для науки колоссальна: прошу Вас, приезжайте немедленно и покажите нам свое открытие..."
Слухи об опытах французского химика Луи Пастера с животными, болевшими сибирской язвой, утверждавшего, что все болезни вызываются бактериями, давно доходили до Роберта Коха, провинциального врача.