- Чего-с?
- Как чего? - удивился Сева. - Ты же давал объявления в газетах. Что, мол, заинтересован в доказательствах моей непричастности.., и так далее. Ну, давай, излагай.
- Что?
- Доказательства эти. Что еще?
- Они существуют. У меня есть показания человека, который причастен к гибели милиционеров...
- Хватит трепаться... - вдруг резко оборвал его Сева. - Все и так знают, что их ухлопал этот сопляк, которого по телевизору показывали.
И нечего тут доказывать. Ты мне скажи, какого хрена ты в это дело сунул свой длинный нос?
- Я работал по просьбе отца этого парня...
- То-то я смотрю, что какая-то падла у меня под ногами крутится. Так это ты Либермана предупредил?
- Я, - честно признался Крылов, не видевший причин делать из этого тайну.
- И где он сейчас?
- Не знаю.
- Врешь!
- Правда не знаю. Прячется где-то у знакомых.
- Адрес!
- Еще раз тебе говорю, не знаю. Да и ничего тебе устранение Либермана не даст.
- Это еще почему? - угрюмо поинтересовался Сева.
- Потому что Либерман дал официальные показания с твоими приметами, опознал тебя по фотографиям, и ты только усугубишь свое положение...
- Где же вы с ним нашли мои фотографии? - зло спросил Сева.
- В милиции. Где еще? Скажешь, что их там нет?
- Нет, не скажу, - хмуро ответил Сева.
Крылов решил, что лед тронулся и Севе придется сдаваться на милость победителя. То есть на его, Крылова, милость. Иванов будет посрамлен, Смолянский - восхищен, а Житков - удовлетворен.
Он чувствовал душевный подъем. Потому что пережитые трудности и опасности придают дополнительную прелесть жизни, как приправы - основным блюдам.
Однако его ликование оказалось несколько преждевременным.
- Врет он все, папа. Не слушай его, - неожиданно вмешалась в разговор Света.
Крылов с удивлением обнаружил, что Света действительно Севина дочь. И это был не первый и, увы, не последний сюрприз, преподнесенный ему сегодня Светой.
- Что ты имеешь в виду? - с вновь обретенной надеждой повернулся Сева к дочери.
- Не был он ни в какой милиции. Наоборот, они его самого разыскивают. И обещают в тюрьму посадить. Я сама через дверь слышала, как на него какой-то мент орал в автоответчике. Он поэтому и удрал со мной оттуда, что боялся там оставаться. И к тому же мент его подозревает в убийстве Котова.
- Ну, - удивился Сева. - Это сильно меняет дело. Если, значит, ты вдруг, не дай бог, конечно, исчезнешь, то милиция не только по тебе не заплачет, но и Котова на тебя спишет.
- Не слушай ты ее! Она все перепутала. Капитан просто шутил.
- О-о! - вдруг удивленно воскликнул Сева, словно его осенила какая-то гениальная мысль. - А где Котов, там и.., короче, - посуровел вдруг он, где ты прячешь этого слесаря-гинеколога пархатого?
- Кого-кого?
- Либермана! - рявкнул Сева.
- Я же тебе сказал, что не знаю.
- А кто знает?
Крылов промолчал.
Сева встал, подошел к нему, схватил левой рукой за волосы и потянул на себя, а правой - нанес короткий удар в лицо. Крылов упал на ковер. Он почувствовал, что его рот наполняется кровью.
Света наблюдала за происходящим со странной блуждающей улыбкой на порозовевшем лице. Ее прекрасные глаза возбужденно блестели.
- Вспомнил? - спросил Сева, наклонившись над пытающимся приподняться пленником.
Тот промолчал.
Удар ногой в живот заставил Крылова скрючиться на полу. Дыхание остановилось.
- Теперь вспомнил? - продолжал бесноваться Сева.
- Папа, я думаю, что теперь он какое-то время не сможет говорить, спокойно пояснила Света, не вставая с дивана.
- Да, ты права, - неожиданно покладисто согласился тот. - Ладно, я пока разберу его вещички. Может, в них что интересное найдется.
Он подошел к столику и стал осматривать вещи Крылова. Единственная вещь, что привлекла его внимание, оказалась узким клочком бумаги с записанным на нем телефонным номером.
Глава 22
Валентин, приоткрыв тяжелую дверь, заглянул в кабинет Смолянского. Тот, сидя в широком кресле, читал Плевако.
- Леонид Демьянович.
- Что, Валентин?
- Можно ко мне сюда приятель придет?
- Зачем? Тебе скучно?
- Не в этом дело. Мне ведь экзамены нужно сдавать. Хотелось бы подготовиться. А у меня с собой ничего нет.
- Это тот, у которого ты до меня жил?
- Да, Суханов.
- Кажется, ему можно доверять, не так ли?
- Конечно. Свой парень.
- Я не возражаю.
- Так я ему позвоню?
- Звони конечно.
- Спасибо, Леонид Демьянович.
- Не за что, голубчик, не за что.
Валентин подошел к столу, чтобы воспользоваться стоящим на нем телефоном. В этот момент телефон зазвонил. Смолянский взял трубку:
- Адвокатская контора Смолянского, - четко артикулируя, представился он.
- Адвокатская? - переспросил хриплый мужской голос.
- Естественно, а вам, собственно, какая нужна?
- Э-э, такая и нужна.
- И что же вы хотели?
- Хочу с вами проконсультироваться по одному делу.
- Какого рода дело?
- Чего?
- Я спрашиваю, дело уголовное или гражданское?
- Да это как повернуть. Нынче ведь как?
Сегодня оно, кажись, гражданское, а завтра, глядь, уже уголовное.
- Это, конечно, так, но есть же некоторые определенные критерии...
- А вы сам-то, ваше степенство, по какой части?
- Я - по уголовной.
- Я скорее тоже по уголовной, - тяжело вздохнув, признался собеседник. - Да чего уж там.., точно уголовник. Можно не сомневаться.
- Как срочно нужна вам моя консультация?
- Очень срочно, ваше степенство. Край, как срочно. За срочность, само собой, будет отдельная доплата. Не сомневайтесь, ваше степенство, не обижу.
- Хорошо, приезжайте прямо сейчас.
- Один момент. Понимаете, ваше степенство, дело мое.., оно такое деликатное.., мне желательно, чтобы никто посторонний...
- О чем вы, любезный, толкуете? Я гарантирую полную конфиденциальность. Это просто само собой разумеется. Я, любезный, - адвокат, а не сорока-белобока! Стыдитесь, любезный!
- Прошу пардону, ваше степенство. Обмишулился по необразованности...
- Ну хорошо, - смягчился адвокат, - приезжайте. Я вас жду. Только скажите, как вас зовут?
- Э-э, Петров Иван Иваныч.