Подойдя к последнему, Валентин обнаружил, что его выстрел угодил тому прямо в лоб и пуля снесла почти всю заднюю часть черепа.
Валентин почувствовал, как к его горлу подкатил тошнотворный комок. Он едва успел сделать шаг в сторону от тела старшего сержанта, как его вырвало. После этого ему стало немного легче.
В доме напротив, разбуженном стрельбой, стал зажигаться свет в окнах, и на балконы стали выскакивать полуодетые люди.
Валентин вспомнил, что милиционеры вызвали машину вытрезвителя и, очевидно, она скоро будет здесь.
Поначалу у него не было намерения убегать с места событий. Однако, немного поразмыслив, он решил, что встречаться с вооруженными коллегами своих недавних противников в данный момент нет никакого смысла. При виде окровавленных трупов в милицейской форме они вполне могут попытаться немедленно свести счеты с виновником. Не мог же он, в самом деле, вступать в боевые действия со всей милицией города. Нет, на сегодня с него хватит.
Отыскав глазами свой валяющийся на асфальте пакет, он схватил его и опрометью бросился в переставший казаться опасным гаражный проезд.
В этот момент вдали показались светящиеся фары машины спецмедслужбы.
Глава 4
Торопливо удаляясь с места кровавого побоища, Валентин лихорадочно пытался составить план своих дальнейших действий. Главный вопрос, который ему предстояло решить, заключался в следующем: сдаваться властям или нет?
Честно говоря, делать этого очень сильно не хотелось. Даже если следствие и суд признают в дальнейшем правомерность его действий, что само по себе еще далеко не очевидно, то наверняка не один месяц, а то и год придется просидеть в кутузке.
С другой стороны, он не чувствовал себя виноватым, так что особых угрызений совести не испытывал. Менты сами во всем виноваты, и пали они в конце концов жертвой собственной жестокости, глупости и вероломства.
Возникал естественный вопрос: могут менты-следователи разыскать его? Очень маловероятно. Его никто не видел, кроме покойников, а те, как известно, не проболтаются. Отпечатки пальцев на рукоятке пистолета? Это да. Дурак он, что, перед тем как слинять, не вытер ее носовым платком. Но это тоже не фатально. Отпечатки его пальцев ни в каких картотеках не значатся. А поскольку в дальнейшем грабежами и кражами он промышлять не собирался, то, даст бог, никто никогда до него и не докопается.
Кроме того, он просто не представлял себе, как сможет сообщить об этом своим родителям.
Например, это могло выглядеть так:
- Мамочка, дорогая, ты не волнуйся, пожалуйста. Тут со мной произошел такой смешной казус. Шел я вечером домой, навстречу мне попалась парочка милиционеров. И что-то мне их рожи не понравились. В общем, пришлось их прикончить. Понимаешь, я домой торопился, а они чего-то от меня хотели... Но это не заняло много времени...
Бред какой-то.
Нет, решено, сдаваться он не пойдет. В конце концов, он не видел принципиальной разницы в своей дальнейшей судьбе в случае добровольной ли сдачи или ареста в результате усилий уголовного розыска. Тогда к чему же торопить события?
Что же в таком случае делать дальше?
Во-первых, необходимо было срочно избавиться от окровавленной майки. Валентин на ходу стянул ее и забросил на крышу ближайшего гаража. Джинсы, слегка испачканные, были вполне еще пристойного вида. Во всяком случае, насколько он сумел разглядеть в лунном свете, пятен крови на них не было. Отсутствие майки дома можно было легко объяснить. Ну, например, украли на пляже во время купания. Мама не следователь, поверит.
* * *
Мама действительно поверила.
- Валя, как же ты шел без майки через весь город? И потом, на этой вечеринке ты что, тоже в таком виде был?
- Нет, - на ходу сочинял Валентин, - мне Кирилл дал рубашку своего отца. Он предлагал и домой в ней идти, но я подумал, что в темноте доберусь и так.
- Ну, бог с ней, с майкой, - вступил в разговор отец Валентина, - давай зачетку показывай.
Успехи сына в учебе являлись семейной гордостью, и каждая оценка, каждая роспись преподавателей в зачетной книжке сына тщательно разглядывались и обсуждались.
- Возьми сам. Она в пакете лежит, - ответил Валентин, направляясь в ванную.
Когда, приняв душ, он вышел в гостиную, родители сидели на диване и смотрели какую-то позднюю телевизионную программу.
- Что-то я ничего в пакете не нашел, - обиженно заявил отец.
- Что ты имеешь в виду? - удивленно спросил Валентин, успевший забыть о просьбе отца.
- Зачетку, - лаконично пояснил тот.
Валентина прошиб холодный пот.
- В джинсах не смотрели? - растерянно спросил он.
Вопрос был задан от отчаяния; Валентин прекрасно помнил, что сунул зачетку в пакет.
Более того, теперь он вспомнил, что видел зачетку в пакете, когда показывал его содержимое старшему сержанту.
- В джинсах тоже нет, я смотрела, - вступила в разговор мать.
Валентин схватил лежавший на столе пакет и лихорадочно стал перелистывать и перетряхивать тетради и книгу. Тщетно, зачетки нигде не было. Он в растерянности сел на стул.
- Потерял? - укоризненно спросил отец.
- Похоже на то, - упавшим голосом ответил сын.
- Стоит ли так переживать? - озабоченно спросила мать, внимательно поглядев на сына. - Может быть, она еще найдется. Нет, так выдадут другую. А то на тебе прямо лица нет.
- Папа, мне нужно с тобой поговорить, - после секундного раздумья решительно сказал Валентин, вставая со стула. - Давай выйдем на кухню.
Мать не сказала ни слова, провожая сына и мужа встревоженным взглядом.
- Что случилось? - со сдержанной тревогой спросил отец. - Я полагаю, что отнюдь не потеря зачетки так потрясла тебя?
- Нет, конечно. Во всяком случае, не сама по себе.
- Тогда что?
Набрав в грудь воздуха, как будто собираясь нырнуть в воду, Валентин начал говорить. В двух словах он рассказал отцу о том, что с ним только что произошло. Тот слушал, не перебивая и никак не выражая своих чувств. Когда Валентин закончил, отец спросил: