После небольшой «дегустации» довольный Юнджи, опершись на стол, начал переключать каналы, пока не нашел выпуск последних новостей.
– Я же говорила, что я быстро справлюсь, – заулыбалась Инна, подходя к Юнджи.
«Омо[4]!», – лишь мог сказать парень, посмотрев на девушку. Перед ним стояла настоящая парижанка: чужеземная красавица с длинными волнистыми волосами, искрящимися большими глазами и нежно-алыми губами.
– Ну, как? Тебе нравиться? – Инна неуверенно поправила юбку платья небесно-голубого цвета.
– Теперь я понимаю, что мне придется держать ухо востро, чтобы никто не украл у меня такую красавицу. Но пусть только попробуют – будут убегать дальше, чем видеть. Не зря же я столько часов провожу в спортзале.
Инна заулыбалась. Кто же ее украдет, если она сама этого не хочет?
– Инна, помнишь ту квартиру, которая тебе так понравилась? – спросил Юнджи, когда они уже ужинали.
– Да, – согласительно кивнула девушка.
– Так вот. Я купил ее для нас, – с гордостью объявил парень.
– Ты ведь говорил, что она слишком дорогая.
– Дорогая. Поэтому я сейчас беден, словно церковная мышь. Но не беспокойся, это ненадолго. Мне предложили написать несколько песен для одной группы, да и мы скоро выпустим альбом, так что к свадьбе я накоплю немного средств, – засмеялся Юнджи, наблюдая за удивленным лицом Инны. – Милая, неужели ты думала, что я куплю себе машину, позабыв о нашем будущем доме? Тогда ты меня еще плохо знаешь. Ты хотя бы рада?
– Очень. Правда. Я просто даже не ожидала, – улыбнулась Ина.
– Только жаль, что сегодня твой отец не приедет. Я хотел попросить его разрешения, чтобы ты переехала туда. Ну, и я. Так сказать, налаживать семейный быт.
– Шери, ты же знаешь, что он не согласиться.
– Но он же отпустил тебя со мной в Японию. Ты тогда тоже говорила, что он не согласится.
– Лучше не напоминай ему об этом, пожалуйста – закивала головой Инна.
Ведь отец до сих пор думает, что тогда она летала в другую страну со своими университетскими подругами, а не со своим парнем и его группой. Хотя Инна ему не врала. Намеренно. Она просто сказала, что хочет провести выходные с друзьями в Осаке[5], не уточняя с какими именно. А это он сам додумал, что ими будут ее сокурсницы. Девушка просто не развеяла его наивного предположения, согласительно кивнув головой. Знал бы он правду, он бы даже слушать ее не стал, не то что дал согласие.
После ужина Юнджи не торопился уходить. Парень попросил у Ины какой-то учебник французского языка, оправдываясь, что хочет выучить его для их следующего всемирного тура. А пока девушка искала что-то подходящее, Юнджи, сложив руки за спину, разглядывал полки с фотографиями и книгами. Он пытался прочитать названия, но получалось это у него довольно скверно, и Инна исправляла его почти через слово. Потому парень кинул это бесполезное занятие и, сев на стул, скучающе окинул комнату взглядом.
Комната Инны была очень светлой, почти белой, где только изредка просачивались светло-голубые тона. Все здесь было пропитано французским духом. Каждая деталь указывала на то, что тут жила девушка с далекой земли франков: и изящные настольные светильники, и цветочные картины на стенах и вычурные резные стулья, и зеркало в белом немного массивном обрамлении, и кровать с нежным и легким, словно белая паутина, балдахином. Что уже говорить о книгах – все они были на французском. Парень снова прошелся по ним взглядом, пока его глаза не остановились на блокноте, который из-за своей яркой обложки выпадал с этой пастельной идиллии.
– О! Я раньше не видел этого, – поднялся Юнджи и потянулся к полке рукой. Он достал этот небольшой блокнот на пружине и раскрыл его.
– Ой, – подхватилась Инна. – Не смотри, там одно старье! – она попыталась забрать блокнот у парня. Зачем она вообще достала его из шкафчика!
– Что там такого запретного, Инна? – коварно улыбаясь, парень поднял руку с блокнотом вверх так, что девушка не могла к нему дотянуться.
– «Любимые исполнители», – прочитал он надпись. – Так, посмотрим, есть ли тут я.