Шеридан видит, сколь пагубно было бы для оппозиции настаивать на принятии решения о праве принца на регентство, и пытается отмежеваться от позиции, занятой Фоксом. Однако в итоге прений министерская партия одерживает полную победу. Вечером того дня в клубе Уайта ликуют и торжествуют, у Брукса же царит уныние.
Питт, игнорируя право принца, поначалу предлагает передать регентство королеве Шарлотте, а под конец выдвигает ряд условий, так ограничивающих полномочия регента, что принц не обладал бы абсолютно никакой властью. Шеридан, отлично понимая, что единственно возможным компромиссом является принятие ограничений, убеждает принца и его партию согласиться с ними. Но на предложение Питта необходимо дать определенный ответ, и вот принц рассаживает своих верных советников по разным комнатам, поручив каждому отдельное секретное задание. На первом этапе он прибегает к услугам Лофборо и Берка, а затем привлекает к работе Фокса и Эллиота. Наконец, он просит Шеридана составить одно официальное послание из двух — этакий сплав послания Лофборо (лед и стужа) с посланием Берка (пламень и жар).
Однако Шеридан, прежде чем сесть за работу, отправляется гулять и заглядывает в Девоншир-хаус. У него есть обыкновение заходить, прогуливаясь, во дворец Девонширских, чтобы шутливо поболтать с герцогиней. Отсюда он посылает Фоксу записку с уведомлением, что будет у него завтра в девять утра. Но он допоздна засиживается в гостях, в результате чего его компиляция, набело переписанная рукой миссис Шеридан, готова только к двум часам дня. Придя к Фоксу, он замечает свою записку, пришпиленную на самом видном месте к камину. Чарлз сердито напускается на него. Шеридан отвечает: «Я такой, каким сотворил меня господь, и терпеть не могу, когда меня отчитывают».
В дальнейшем по поручению принца составляется еще немало посланий: Шеридан пишет пространное письмо относительно королевы, Эллиот — более краткое письмо самой королеве; все тот же Шеридан составляет памятную записку королю и т. д. и т. п. Раздорам в королевском семействе не видно конца. Принимается закон о регентстве. Ирландия заявляет протест в пользу принца и присылает своих делегатов. Их насмешливо называют «вождями индейцев», а на одном балу дамы встречают их шиканьем и возгласами неодобрения. Впрочем, в знатных домах их принимают и чествуют. Особенно грандиозный и изысканный прием в их честь устраивает принц в Карлтон-хаусе, настоящий «пир разума и праздник души». Среди гостей блистают Берк и Шеридан. Беседа так же легка и искриста, как шампанское, которое пьют гости, а шампанское здесь подают лучшее на свете.
Но все напрасно. 24 февраля 1789 года официально объявляется, к вящему огорчению вигов, о выздоровлении короля. В середине марта в Лондоне устраивают иллюминацию и звонят в колокола. Вскоре после этого в соборе святого Павла торжественно отслужили в присутствии монарха публичный благодарственный молебен по случаю его исцеления. Неунывающий Шеридан принимает этот удар судьбы с присущей ему бесшабашной веселостью. Шери́, как называют его жена и герцогиня, просто-напросто поднимает бокал и под пытливыми взорами толпы любопытствующих провозглашает тост «за здоровье его величества».
Выздоровление короля служит сигналом к вакханалии увеселений: пышных празднеств, маскарадов, балов, оперных и театральных представлений. Королева с дочерьми посещает Ковент-Гарден, но игнорирует Друри-Лейн, выказывая свое нерасположение к Шеридану. Клуб Уайта устраивает в Пантеоне великолепный торжественный прием на две тысячи персон. Клуб Брукса, дабы снять с себя всякое подозрение в нелояльности, устраивает праздничное представление в оперном театре на Хеймаркете. Капитан Роберт Мерри, «сей пламенный приверженец свободы», пишет «Оду на исцеление монарха». Поздравляя короля с выздоровлением, он восклицает:
и тут же добавляет:
Миссис Сиддонс, милостиво согласившаяся олицетворять Британию, нараспев читает эту оду с приподнято-торжественным выражением. Закончив чтение, она, к приятному изумлению зрителей, садится в позе, с точностью воспроизводящей позу фигуры, изображенной на монете достоинством в одно пенни. (Разумеется, этот постановочный эффект приписывают Шеридану.)
В особняке миссис Стэрт устраивается грандиозный маскарад, на котором присутствуют три принца. Вестибюль и лестница особняка украшены цветными фонариками. Играет оркестр герцога Йоркского. Около часа ночи прибывают принцы, наряженные вождями шотландских кланов. Георг, унаследовавший от своего отца манию дознаваться, кто есть кто, с таким любопытством поглядывает на Бетси Шеридан, что миссис Шеридан почитает за благо представить ее принцу. Миссис Шеридан поет с принцем Уэльским, а леди Данкеннон все время бросает через стол нежные взоры, которые чаще всего остаются незамеченными.