Страна быстро сплачивалась, вставая на защиту своего монарха. Многие давние противники двора превращались теперь в горячих его приверженцев. Из Мидлсекса и Вестминстера поступали многочисленные обращения в поддержку короля и с осуждением министров. Уличная толпа напала на Фокса; Питт тоже подвергся нападению толпы; оппозиционное большинство таяло. Было совершенно очевидно, что новое министерство пользуется массовой поддержкой в стране.
Первого марта большинство Фокса в палате общин сократилось до двенадцати голосов. Неделю спустя у него было большинство всего лишь в один голос. 23 марта Питт решил, что созрел момент для роспуска парламента.
Берк назвал эту меру «криминальным роспуском». Джорджиана Девонширская, сообщая эту новость матери, присовокупила, что она сейчас одевается и что у нее в гостиной что-то пишут «герцог Портлендский и Ч. Фокс».
Виги потерпели сокрушительное поражение. На всеобщих выборах избиратели провалили 160 кандидатов от оппозиции (их стали называть «великомучениками Фокса»). Шеридану посчастливилось: он получил большинство голосов избирателей Стаффорда.
Затраты Шеридана на избирательную кампанию составили более 1300 гиней, как это явствует из его счета предвыборных расходов. 40 фунтов стерлингов было потрачено на угощение пивом, 10 — на покупку угля нуждающимся, 10 — на «приведение к присяге молодых горожан». Основная часть всей суммы была передана 248 горожанам без указания конкретного назначения этой субсидии. Пять гиней было пожертвовано на больницу, две гинеи — на утешение «вдов священников», еще две — на оказание прочих благодеяний. Что и говорить, пиво покрывает множество грехов и явно превалирует над благотворительностью! Впрочем, из других источников мы узнаем, что на благотворительные цели было роздано целых сто гиней.
Однако главным событием года стала историческая «вестминстерская предвыборная кампания» Фокса.
ГЛАВА 3. ЛИСА[50], ЛЕВ И ОСЕЛ
ЧАРЛЗ ДЖЕЙМС ФОКС
«Гражданская и религиозная свобода!
Старинные роды и потомственная аристократия! Свобода выборов!
Герцогиня Девонширская и знатные леди, а также свобода печати! Ура! Ура! Ура! Боже, спаси народ».
...Герцогиня Д-я, собирая для мистера Фокса голоса избирателей, попросила мясника отдать свой голос Фоксу. «Я пообещаю вашей светлости проголосовать за него, — ответил лавочник, — и собрать еще пять голосов в его пользу, но только на одном условии». — «На каком же?» — «А на том, что ваша светлость подарит мне поцелуй». «Только и всего? — воскликнула восхитительная Джорджиана. — Так возьмите же его»[52].
В Ковент-Гардене творилась подлинная вакханалия. Предвыборные выступления Фокса и его соперников лорда Худа и сэра Сесила Рэя, «лисы, льва и осла», стали главными зрелищами сезона. Из-за них поубавилось публики в театрах, совсем опустела опера. Сэр Сесил Рэй ратовал за введение налога на служанок, который Шеридан, выступая в палате общин, назвал «подарком холостякам».
...Когда г-ня Д-ширская вербовала на сторону Фокса избирателей в Сент-Олбенсе, она, выходя из кареты, чтобы посетить жилище ремесленника, случайно порвала туфельку, да так сильно, что с трудом удерживала ее на ноге. Красавица, посвятившая себя политике, с живой и веселой непринужденностью вышла из столь затруднительного положения: со словами «я рада служить моим друзьям даже босиком» она лихо сбросила туфельку с ноги...
(Аналогичный случай. Когда Юлий Цезарь высаживался в Африке, он, прыгая с борта галеры на берег, споткнулся и упал на землю. Столь зловещее предзнаменование могло бы посеять панику среди суеверных легионеров, если бы Цезарь с большим присутствием духа не обратил дурное предзнаменование в благоприятное. Он как бы обхватил землю и воскликнул: «Teneo te Africa» — «Я держу тебя, Африка», высказывая решимость завоевать ее наперекор судьбе. Какую прекрасную пару составили бы Юлий Цезарь и герц-ня Девон-я!..)
...Некая леди, известная своей красотой и знатностью, обращается с просьбой ко всякому мяснику, сапожнику или прочему мастеровому, которого она удостоила бы в будущем поцелуя, чтобы он целовался честно и не допускал неподобающих вольностей...
...Мистер Фокс, вербуя себе сторонников, завел разговор с одним ремесленником, человеком прямым и грубым, и попросил его отдать ему, Фоксу, свой голос. Наш ремесленник отрезал: «Не стану я поддерживать вас. Я восхищаюсь вашими способностями, но осуждаю ваши принципы». На что мистер Фокс ответил: «Мой друг, я одобряю вашу искренность, но осуждаю ваши манеры»...
52
Мы должны с первых же строк предупредить наших читателей, что все оскорбительные и пристрастные высказывания о добродетельной и очаровательной г-не Д-й почерпнуты нами из газеты с дурной репутацией, чьи клеветнические домыслы, при всей их злонамеренности, не произведут никакого впечатления на тех, кому дорога истина, равно как и на тех, кому известна личность издателя.