В силу вышеупомянутой застенчивости Брукс кончил свои дни в нищете.
Партийные страсти вигов разгорались в клубе Брукса с такой силой, что, например, когда Георг III лишился рассудка, у картежников вошло в привычку объявлять «хожу с дурачка» вместо «хожу с короля». Впоследствии клуб приобрел репутацию уныло-респектабельного заведения, о котором говорили: «Обедать у Брукса — это все равно что обедать в доме покойника герцога, который лежит в гробу в комнате над столовой».
Все в том же клубе Брукса принц однажды принялся отстаивать экстравагантную теорию доктора Дарвина, согласно которой источником острого наслаждения, которое испытывает мужчина, созерцая грудь красивой женщины, являются первые приятные ощущения теплоты, утоления голода и покоя, получаемые им от женской груди в младенчестве. Шеридан тотчас же возразил ему: «Правду говорят, что от великого до смешного один шаг. А как же нам быть с детьми, искормленными на коровьем молоке? Что-то не слышно, чтобы, возмужав, они трепетали от восторга и любви при виде деревянной ложки!»
В 1784 году принц арендовал Брайтонский павильон, главное здание приморского курорта. Это непритязательное, милое сооружение было превращено в дворец в диковинном, псевдовосточном вкусе. Местами архитектура была выдержана в античном стиле, местами — в готическом, а центральный купол напоминал турецкую мечеть: повсюду возвышались остроконечные башенки в мавританском духе; одна часть здания смахивала на египетский храм, другая — на китайскую пагоду, третья — на что-то индийское. Безобразие этого архитектурного монстра не поддавалось никакому описанию. Это был настоящий сумасшедший дом или, если хотите, дом, сошедший с ума. Невозможно было разобрать, где здесь начало, где середина, где конец. Перестройки Павильона никогда не прекращались. Внутри были оборудованы китайская галерея, концертный зал с яркими фресками и зелено-золотыми драконами, желтая гостиная с восточной колоннадой, круглая зала, или ротонда, и, самое главное, банкетный зал с куполообразным потолком, изображающим звездное небо.
Впрочем, Павильон имел и кое-какие достоинства: многочисленные балконы и веранды давали доступ свежему воздуху и морской прохладе, почти из каждого окна открывался вид на море. (Но и эти достоинства во многом были сведены на нет. Принц распорядился поставить в зале печь собственного изобретения, призванную равномерно обогревать все здание. Увы, тогда как в комнатах наверху поддерживалась приятно теплая температура, в помещениях нижнего этажа было жарко, как в пекле, так что Шеридан и другие гости сидели за обеденным столом, изнывая от духоты и обливаясь потом.)
Неподалеку от Павильона, на центральной эспланаде, принц построил дом для своей любовницы, и его часто видели у нее на балконе, особенно рано утром. (Для многих оставалось загадкой, как это он туда попадал.) Принц имел обыкновение часами сидеть на этом балконе, беседуя со своей возлюбленной и время от времени удостаивая поклоном либо улыбкой кого-нибудь из знакомых, прогуливающихся внизу по эспланаде.
Его собственные покои помещались на первом этаже. Вокруг своей кровати принц приказал установить раздвижные ширмы с вделанными в них особым способом зеркалами, в которых отражалась эспланада. Нежась в постели, он мог теперь непринужденно созерцать фигурки гуляющих, которые шли, шли и шли к нему, но так никогда и не приближались вплотную, а уходили в никуда, не подозревая, что возлежащий на подушках Гулливер рассматривает их, словно каких-нибудь букашек.
Принц выезжал на верховые прогулки по склонам холмов, бывал на скачках, прогуливался без провожатых по эспланаде, пил в обществе друзей и знакомых чай в ресторации при курзале. Время от времени в курзале можно было посмотреть выступление клоуна Гримальди или какую-нибудь новую пьесу. Погожими летними днями из Павильона часто доносился характерный деревянный звук ударов биты о шар: принц увлекался в Брайтоне игрой в крикет. Игрок он был не ахти какой, но играть любил страстно. Тем более что в белой касторовой шляпе, фланелевом камзоле, отороченном синей лентой, белых коротких штанах и до блеска начищенных туфлях он, по общему мнению, выглядел особенно авантажно. Наигравшись, принц и его партнеры, такие же неумелые игроки, завершали приятно проведенный день обедом, который подавали в шатре на лужайке.