Да, ему было тридцать. Но выглядел Толян на пятьдесят — причем, пятьдесят не самых удачных лет. Но самого Подселенова собственный внешний вид нисколько не заботил. Заботило его лишь то, удастся ли хорошо выпить (в понимании Толяна "хорошо" означало количественный, а не качественный аспект) сегодня, завтра и послезавтра.
Первые пять лет после армии Подселенов был алкоголиком тихим и безобидным — закона он не нарушал, и даже время от времени устраивался на работу, откуда, впрочем, вылетал после первой же получки и неизбежно следовавшего за ней запоя. Но с течением времени Анатолий опускался все ниже и постепенно дошел до нынешнего своего состояния — человека, который ради лишнего стакана самогона или портвейна не побрезговал бы даже убийством. Правда, чтобы осуществить такое, у Подселенова, что называется, кишка была тонка. Но мысли подобного толка посещали его неоднократно.
Менее тяжкими видами криминала Толик давно не гнушался. Не раз и не два опустошал он карманы случайных ночных собутыльников, тянул алюминиевые ведра и тазы из соседских дворов, а также отбирал телефоны и деньги у одиноких школьников. Несмотря на свой достаточно грозный вид — набранная в молодые годы комплекция каким-то чудом сохранилась за десять лет беспробудного пьянства — в душе Подселенов был донельзя труслив. Он никогда не пристал бы к тому, в ком чувствовал хотя бы равного по силам.
Чутье обмануло Подселенова лишь однажды. Он уже не помнил точно, когда именно это случилось — сегодня? Вчера? Позавчера? Но образ длинноволосого парня, с которого Толян рассчитывал сбить пару червонцев на опохмел, но крепко при этом обломался, до сих пор периодически вставал перед глазами.
— У, гнида, — сквозь зубы процедил Подселенов и сжал кулаки. — Тюкнуть бы тебя сзади ломиком в темечко.
Из дальнего конца квартала послышались чьи-то шаги. Толян напрягся. Через мгновение в освещенную зону ступил какой-то человек. Длинноволосый человек…
— Опаньки, — выдохнул Толян. — Неужто он самый? Ну надо ж, на ловца и зверь бежит, — Подселенов погладил в кармане рукоять выкидного ножа, который всегда брал с собой на дело, но ни разу не пустил в ход. — На этот раз ты у меня не побыкуешь.
Ночной прохожий приблизился, и гопник с разочарованием отметил, что это — не тот, кого он хотел бы сейчас увидеть. Но от своей основной цели — ограбить незнакомца — Подселенов отказываться не стал. Тем более, что тот совершенно не производил впечатления человека, способного постоять за себя. По типажу он чем-то походил на того, давешнего — разве только чуток подолговязее. А так — черная одежда, почти такая же сумка, такие же отросшие патлы… Хотя нет — не такие же. В тусклом свете фонаря волосы парня засеребрились, и Толян Подселенов принял их за мелированные.
"Тьфу, пидор, блядь, — подумал грабитель. — Ладно, с кем ты там пихаешься — это мне по хрену, а вот багаж твой я, так и так, прихватизирую". Выступив из тени, Подселенов загородил мужчине дорогу, сплюнул на асфальт окурок и выдал свое коронное:
— Слышь, ты!
С годами это получалось у него все лучше и лучше.
Длинноволосый субъект остановился и поднял на Подселенова совершенно безумный взгляд. Толяну на мгновение даже стало страшно. Но в следующий миг он успокоился, увидев, что запястья собеседника чересчур уж тонки, чтоб нанести нормальный удар.
— Что тебе нужно? — не слишком уверенно произнес парень. Толян посчитал его интонацию результатом испуга, который, понятное дело, поспешил записать на свой счет.
— Закурить не найдется? — просипел алкаш.
— Так ты ж, вроде, только что покурил, — сказал длинноволосый, бросив взгляд на дымящийся в сторонке бычок.
— А я еще хочу, — осклабился гопник.
— Много хочешь, — неожиданно жестко ответил потенциальный "лох". Но Толян уже слишком завелся, чтобы расслышать стальные нотки в его голосе.
— Так, я не понял! — Подселенов толкнул незнакомца в грудь — тот отступил на шаг, но равновесия не потерял. — Ты че такой борзый, сука? Ты кто такой вообще, блядь?
— Я-то? — парень совсем не выглядел испуганным. Но, сообразно логике уличного грабителя, человек, пытающийся вести с агрессором мирный диалог, является тряпкой, об которую можно вытирать ноги.