— Сколько? — Крауч почесал спутанную бороду. — Человек восемнадцать-двадцать, не больше. Вот там… — он показал рукой на скалу… — сидели стрелки. Пятеро их было. А оттуда — вылетели конные. Да, около двадцати. Вряд ли больше. Что делать будешь?
Меня вдруг стеганула страшная догадка. А если… а если, меня и ополченцев специально выманили из города? Бьютт сейчас почти беззащитный. Чёрт!!! А если цель не сам город, а Пруденс? Вполне может быть, хотя исключать, что это меня заманивают в засаду, тоже нельзя. Но это маловероятно. Никто не знал, что мы разделимся на три отряда и что сюда пойду именно я. Твою мать! И что теперь делать? Можно было бы вернуть в город отряды Пимпса и маршала, так где их теперь искать? А со мной всего три с половиной десятка стволов. И этих ублюдков упускать нельзя. Отправить домой пару десятков парней, а с остальными пойти по следу? Соваться с десятью стрелками на банду? Попахивает идиотизмом. Думай, шериф, думай…
Ничего толкового в голову не приходило, и я решил подождать, пока сюда доберутся остальные бойцы.
— Давид, давай назад, пусть отряд выдвигается сюда. И жеребца моего приведи.
Парень кивнул и исчез в зарослях, а я подошёл к Краучу.
— Ты знаешь здешние места как свою задницу. Это не вопрос, а утверждение, Дилан.
Проводник сидел на камне и ловко набивал табаком свою трубочку из кукурузного початка.
Чиркнув кресалом, он запалил трут, долго её раскуривал и только потом безразлично ответил вопросом на вопрос.
— И что с того, шериф? Что мне с того?
— Есть мысль, что это меня заманивают. Где они могут устроить здесь засаду? — я раскрыл и подал ему карту.
Крауч хмыкнул.
— Засаду? Да где угодно. Я не провидец, говорю тебе. Заканчивай мутить воду, шериф. Говори, что задумал.
— Дилан… — я присел рядом с ним. — Это ведь неплохо, иметь в друзьях шерифа? Хороших друзьях. Не так ли? Который при случае, закроет глаза на твои шалости. К примеру, я о том косоглазом, которому ты вспорол пузо неделю назад, за пакетик опиума. И о пропавшем по дороге в Хелену Сэме «Светлом» Догерти. Который был тебе должен пятёрку и который, вроде как, по твоим словам, таскался к твоей жене. Помнишь Сэма Догерти?
— К-хрм… — Крауч закашлялся и ошарашенно замахал руками. — Побойся Бога, шериф! Какое мне дело до ублюдка Догерти? Я и забыл о нём! А косоглазого я не резал, чем хочешь поклянусь! Нахрен он мне сдался.
— Как хочешь, Дилан, как хочешь… — я безразлично пожал плечами. — Не хочешь спокойно жить — не надо. И не говори мне потом, что не слышал моего предложения.
— Чтоб тебе гремучка за задницу грызанула! — проводник зло сплюнул. — Правду люди говорят, что тебя из ада выгнали! Чего ты хочешь от меня?
Я невинно улыбнулся и повторил вопрос.
— Вот здесь! — Крауч ткнул длинным чёрным ногтем в карту. — Орлиное ущелье. Самое подходящее место. Лучше не подберёшь. Не разгонишься, а вокруг скалы. Здесь пяток парней с хорошими карабинами положат три десятка других парней и даже не вспотеют. Если тебя и заманивают — только сюда. Доволен? Что дальше?
— Проведёшь?
— Ты что, во мне идиота увидел, шериф? — проводник покачал головой. — Нас же всех положат. Говорю же, место гиблое. Туда хоть полк регуляров загони — все там останутся. Совсем ополоумел, шериф? У меня в отличие от тебя голова не лишняя.
— Значит надо подойти так, чтобы не положили.
— Большой компанией не получится, — отрезал Дилан. — Подобраться к ним можно, но только маленьким отрядом.
— А не надо большой. Десятка парней хватит? Тихо подойдём — тихо сделаем дело — тихо уйдём. Или громко уйдём, это уже будет без разницы. А ты станешь богаче ещё на десять долларов. Цени мою щедрость, Крауч.
— Правду говорят люди, что ты злобный безумец… — забурчал Крауч. — Ох, правду! Чтобы Дилан Крауч за десятку сам сунул свою голову в пасть пуме? Да не бывать такому. Пятьдесят — и точка!
— Двадцать и я забываю все твои грешки, Дилан! — я криво ухмыльнулся и с силой хлопнул проводника по плечу.
— Да чтоб тебя, шериф… — Крауч едва не слетел с камня. — Добавь хотя бы десятку моему щенку. Или ты думал, что я с ним поделюсь?
— Добавлю пятёрку, чёрт с тобой. А теперь объясняй, как половчее дельце обтяпать.
— А награды? Награды за головы ублюдков выйдут?
— Жадный ты, мерзавец. Выйдут. Своё получишь. Не меньше чем по две сотни долларов за голову. А плохих парней двадцать, смекаешь?
— Двести за голову? — проводник вытаращил на меня глаза. — А какого хрена я тогда с тобой за десятку торговался?
— Откуда я знаю. Может тебе в голову кобыла насрала. Не зли меня, рассказывай.