Глава 24
«И пусть, грёбаный мир, мать его так, ждёт хоть до усрачки…»
Бенджамин «Док» Вайт.
— Бен…
Я молча стоял с каменной мордой.
— Бен, ты нужен нам! — уже в один голос взмолились Пруденс и Бель. — Вернись, мы просим тебя.
По их тайному сигналу, видимо в виде последнего аргумента, мисс Минипенни выскочила вперед с малышами наперевес и подсунула их мне.
Я стиснул зубы от вспыхнувшего раздражения и даже не пошевелился.
Британка встряхнула Катьку и Петьку, видимо для того чтобы усилить трагический момент детским плачем, но детки только весело захихикали.
Тогда Аделаида скорчила уничижительную рожицу в мой адрес и опять убралась в тыл.
— Бенджамин, мы любим тебя!
Очередной призыв облагоразумиться тоже меня никак не тронул.
— Мы будем хорошими и послушными… — Пруденс застенчиво потупилась.
— Очень послушными… — прямо намекнула Бель. — Тебе понравится.
Я только вздохнул. Ну почему слово «нет» в женском понимании трактуется как угодно, но только не в прямом его смысле.
— Какой же ты мерзавец!!!
— Я отдала тебе свои лучшие годы!
Пру и Бель, очень предсказуемо перешли от увещеваний к оскорблениям.
Мне постепенно стал надоедать этот концерт по заявкам.
Вариант силового решения проблемы, несмотря на эффектность и привлекательность пришлось отмести, ввиду присутствия чад.
Я в который раз тяжко вздохнул и спокойно поинтересовался.
— Я что, мать вашу, бросил вас?
— А что ты сделал? — взвилась Бель. — Когда ты последний раз навещал детей и нас, мерзавец?
— Повторю вопрос, последний раз. Я вас бросил? Я говорил, что вас бросаю?
— Нет… — женщины слегка растерялись. — Но…
— Что «но»? Вашу мать, последние две недели меня только и делают, что пытаются убивать. Я не могу отдохнуть неделю?
— Можешь, но…
— Вон.
— Хочешь, мы тебе еды приготовим?.. — взмолилась Пру.
— И постираем, — поддакнула Бель. — О тебе же никто не заботится. Завшивел, наверное, совсем.
— У меня всё чисто.
— Кто тогда у тебя убирает? — Пруденс подозрительно стрельнула глазами на дом. — Опять эта узкоглазая шлюха?
— Вон! Или…
— Хорошо, хорошо. А когда ты вернёшься?
— Ну всё, достали… — я сдёрнул с сучка уздечку.
— Свинья!!! — дружно пискнули дамы и ретировались в коляску. — Но мы тебя будем ждать! Очень ждать. Не задерживайся, пожалуйста…
Я проводил их взглядом и вернулся в кресло на веранде. Мусий и рысиха тут же оккупировали колени и принялись урчать как минитрактора. Муна за последнее время сильно вытянулась и даже сровнялась размерами с Мусей, подозреваю, при своем желании, она уже смогла бы задать ему трёпку, но каким-то удивительным образом, кошаки жили душа в душу.
— Как насчёт того, чтобы поставить вам памятник, мохнатые, вы, засранцы?
— Мр-р-р-ру… — Муся и Муна ни на тон не убавили урчанья.
— Из чистого серебра, в натуральный рост! В центре этого грёбаного городишки!
И это предложение не нашло никакого отклика у кошаков, впрочем, возражать они тоже не стали.
— Приземлённые вы создания… — посетовал я и протянул руку к столику, на котором стояла чашечка с кофе. — Тьфу ты… остыло. Ну да ладно…
Отдыхаем мы от трудов праведных, вышли, так сказать, в законный отпуск. Ну а что? Должен же быть у шерифа и его друзей отпуск?
А если точнее, меня всё до чёртиков достало, я плюнул и убрался к себе на фазенду. И пусть, грёбаный мир, мать его так, ждёт сколько угодно.
Пешие и конные прогулки, здоровый сон, рыбалка и охота, никаких баб, чуточку виски, а на остальное плевать.
После разгрома банды Джесси Джеймса нашествие алчущих моей головы ублюдков практически сошло на нет, к тому же вернулись отряды городской самообороны, так что и без меня справятся. А не справятся — сами виноваты, опять же, я тут не причём.
Нет, я не ушёл с поста шерифа, как сочту нужным — вернусь, вот правда, когда, сам не знаю. Отпуск у меня и точка.
Вчера приезжала делегация от города, просили меня вернуться, но я делегатов послал подальше. Ну как послал, просто пальнул пару раз над головами, они всё и сами поняли.
— Ну что, пора? — поинтересовался я у котиков, спихнул их с колен и подошёл к мангалу, на котором пеклась здоровенная озёрная форель.
Ужин прошёл в мажорных тонах, мы с кошаками налопались до отвала, после чего пушистики отвалили в лес по своим делам, ну а я вернулся в кресло-качалку на веранде и снова взялся за сигару.