- А почему нет? - вспыхнул Тим.
- Сам знаешь, как многие из нас относятся к мэру Тренту... А ты, между прочим, - ты держишь свое обещание: ни капли спиртного индейцам?
- Да.
- Не похоже что-то... Они получают свое пойло, как и раньше. И я слышал, что берется оно отсюда.
- У меня другие сведения, - настаивал Тим, хотя в нем закипал гнев от мысли, что кто-то может действовать за его спиной.
- Я бы на твоем месте приглядел за ними получше. Если, конечно, ты действительно настроен сдержать свое обещание.
- Настроен, и всерьез, - заверил его Тим.
После того, как фермер ушел, Паркер переговорил с угрюмым барменом Герби. Тот сказал, что никто из них не отпускал сиу ни капли спиртного. Но Тиму показалось, что отвечал он как-то неуверенно и уклончиво. Расспрашивать Морана Тим не стал, зная, что правды от того не добьешься. Он решил скрытно проследить за шулером. Если Моран попадется - это и будет повод уволить его.
В один из ближайших вечеров в салун заглянул преподобный Абель Грей. Было еще рано, и зал был почти пуст. Грей улыбнулся Тиму и сказал:
- Мы совсем потеряли тебя из виду в последнее время.
Тим был смущен: он намеренно избегал встреч со священником и его дочкой.
- Я тут как привязанный...
Священник пристально оглядел зал и заметил:
- Странно: у тебя такое большое помещение каждую ночь переполнено, а я в моей маленькой церкви не могу собрать даже небольшую группу...
Тим печально усмехнулся:
- Я предупреждал вас, преподобный: перспективы для церкви в Мэд-Ривер - не из лучших.
Похоже было, что пожилой священник смирился со своей участью.
- Я не отказываюсь от задуманного, уверяю вас в этом. Но это печально.
- Я сожалею.
Преподобный переменил тему:
- Я пришел не случайно. Моя дочь собирается приготовить на завтра парадный ужин. Ведь завтра - мой день рождения. Мы оба хотели бы, чтобы ты присоединился к нам.
Тим заколебался:
- Не так просто будет вырваться отсюда...
- Знаю. Но мы могли бы устроить торжество пораньше. Ведь публика соберется здесь поздно ночью.
- Что ж, тогда смогу к вам присоединиться. Но мне придется рано вас покинуть.
Проповедник обрадовался:
- Сабрина и я - мы это понимаем. Убедишься: она превосходно готовит. У нас будет жареный цыпленок по-мэрилендски, это мое любимое блюдо. Ровно в шесть часов, договорились?
- Хорошо, я буду, - согласился Тим.
...Сабрина встретила его в светло-зеленом платье, которое было так к лицу красавице-блондинке. Обед оказался потрясающим. А что сотворили женские руки с грязными комнатами позади лавки! На окнах - роскошные занавески, на стенах новые обои...
Лавка также была отделана заново. Отмытые добела стены и кафедра проповедника выглядели отлично. После обеда Сабрина и ее отец провели Тима по своим владениям. Поднявшись на кафедру, священник сказал:
- Мне очень приятно, что мы сумели повлиять на нескольких местных индейцев. Обнаружилось, что они не так уж и плохи.
- Рад за вас, - сказал Тим натянуто. Эту тему ему не хотелось обсуждать.
Сабрина укоризненно покачала головой:
- Я знаю, у тебя есть предубеждения... Но индейцы здесь - в самом отчаянном положении. Они жалуются, что их обманывают в местных лавках, и вообще скверно с ними обходятся. Но принимают это покорно...
Преподобный обратился к Тиму:
- Ты ведь знаешь, что они продолжают получать спиртное?
- Да, я уже слышал, - признался Тим. - Уверяю - я тут не при чем.
Пожилой священник одобрительно кивнул.
- Я рад это слышать.
Спустя некоторое время он извинился, сказав, что должен навестить кого-то из его паствы, и оставил Сабрину и Тима вдвоем.
Они вернулись в уютную жилую комнату. Усевшись на свое любимое местечко, Сабрина спросила:
- Вы по-прежнему считаете, что у вас хорошая работа?
Он пожал плечами.
- Это работа, которую я знаю.
- Но вы были фермером... - сказала она.
- Был когда-то.
- Вам никогда не приходила мысль - вернуться к той жизни?
- Никогда.
- Я понимаю, - сказала она грустно и умолкла.
Тим долго не решался нарушить неловкое молчание. Наконец, сказал:
- Мужчине тяжело оглядываться назад. Еще тяжелее - начинать сначала. Ведь ты уже не тот, что был когда-то.
Блондинка озабоченно взглянула на него:
- Я боюсь за тебя, Тим.
То, что она впервые обратилась к нему по имени, и тон, каким она это сказала, поразили его. Он спросил:
- Почему?
- Сам знаешь. Назревает что-то ужасное. Все до единого говорят, что девушка-шериф не в состоянии поддерживать порядок. Папа думает, что она не потеряла свое место лишь благодаря поддержке тех, кто попирает законы.
- Если придет беда, каждый из нас окажется в опасности. А насчет Сьюзан Слейд твой папа ошибается. Она старается...
- Но она - всего лишь девушка, такая же, как я!
- Нет, не такая. Ее отец был здесь шерифом до нее, и она знает, что значит - быть представителем закона. И помощник у нее хороший...
Блондинка поднялась:
- Ты говоришь так, словно действительно веришь, что она способна держать город в руках!
- Она неплохо справляется со своим делом.
- Ты не влюбился в нее, Тим?
Он удивленно поднял брови:
- Почему ты спрашиваешь?
- Не знаю... - беспомощно ответила девушка. - То, как ты о ней говоришь, наводит на мысль, что она много значит для тебя.
Он проглотил комок, подступивший к горлу.
- Я думаю, она заслуживает доверия.
- Я понимаю, - сказала тихо Сабрина.
- И я повторю: твой отец ошибается, если думает, что она заодно с местными воротилами.
Было заметно, что Сабрина расстроена.
- Я передам ему твои слова, - пообещала она.
Тим обеспокоено заглянул ей в глаза.
- Если что стрясется, вам двоим придется хуже всех - тебе и твоему отцу.
Блондинка покраснела:
- Мы не так напуганы или слабы, как вам кажется, мистер Паркер!
- Теперь уже - "мистер Паркер"?
- Не говорите о нас свысока лишь потому, что мы пытаемся делать людям добро, - сказала она, явно готовясь расплакаться.
- Ты ошибаешься. Я не насмехаюсь над тобой, - сказал Тим торжественно, беря ее за руки. - Но я знаю, что порядочные люди - такие, как вы, - всегда принимают на себя первый удар.