Чтобы использовать одновременно два дробовика вам нужно повысить собственное мастерство.
Небольшая заминка заставляет меня заскрежетать зубами. Второе ружье исчезает обратно в кольце, ему на замену приходит Каратель.
Пелена тишины. Обойдёмся без визга.
Усиленный выстрел из Вепря вбивает бронебойную пулю в шею альфы, дробя костяную защиту. Ещё один разносит её в крошку. Я навожу револьвер на полученное отверстие и дважды спускаю курок Усиленным выстрелом.
А сам наблюдаю за тем, что творится у морды гааттона.
Тай где-то спереди только-только замахивается катаной, и огромный уродец целиком занят тем, кто находится перед ним, ещё не успев ощутить боль. Когтистая лапа резко бьёт по белобрысому самураю, тот даже не пытается уклониться. В момент контакта его тело покрывается сияющей плёнкой, и массивная конечность отлетает назад.
Кинетический барьер, как Эгида, или способность?
Меч отсекает лапу, рвётся к горлу альфы, но…
Его голова разлетается в клочья ошмётками мяса, пучками шерсти и костяной крошкой. Наученный горьким опытом, я заблаговременно успеваю спрыгнуть, да и трачу всего две разрывные пули вместо целого барабана, поэтому взрывная волна не швыряет меня, как пёрышко.
Мечник замирает со вскинутой в ударе рукой и удивлённо смотрит на заваливающийся труп.
— Как так? — непонимающе тянет он.
— Секрет фирмы, — хмыкаю я. — Или ты думал, первый парень на деревне? Нет, старик, всегда есть рыба побольше.
Тай механически кивает и поворачивается ко мне. В первую секунду мне хочется всадить пулю меж его глаз, потому что в них полыхает неутолённая ярость. По меньше мере тигр, у которого увели добычу из-под самых клыков. Однако постепенно эмоции тухнут, вновь сменившись безразличием.
— Хорошо, — произносит он.
— М?
— Я пойду с тобой. На время. А потом покину. Долг.
— Хорошо.
Время я выиграл, а там посмотрим, что именно ты здесь делаешь и на сколько останешься в форпосте. Нет ничего более постоянного, чем временное.
С убитого монстра я забираю 3 988 единиц арканы и стучу рукоятью револьвера по решётке. Нет ответа.
— Соблаговолишь? — указываю на преграду.
Тай крест-накрест рассекает препятствие и протискивается внутрь. За ним следую и я. Магазин детских игрушек встречает нас сумраком и тишиной. Лишь откуда-то из подсобки доносятся голоса.
Походя хватаю ближайшего плюшевого единорога и убираю в кольцо. Отдам при случае одной любительнице этих мифических зверюг. А она, может, ещё что-то полезное расскажет.
— Зачем тебе куртка? — на ходу уточняю я. — Ещё не настолько холодно.
— Карманы, — безразлично отвечает Тай и вытаскивает из недр одёжки банку пива.
— Откуда у тебя Балтика в Небраске?! — вглядевшись, в шоке спрашиваю я.
— Магазин, — он делает медленный глоток.
— Магазин?! Ты тратишь аркану на пиво, но не жрал два дня?
И это меня ещё считают чокнутым!..
— Да.
Подсобка уже рядом, но я не могу не задать следующий вопрос.
— Сколько арканы ты тратишь на пиво?
Тай задумчиво стучит пальцем по щеке и выдаёт одну из самых своих длинных фраз:
— Скажем там, если бы не оно, я бы уже имел ступень S.
Мимолётная улыбка появляется и исчезает на его губах.
— …без шансов! — сердито настаивает мужской голос. — Эта хероёбина сожрала Нантана! От неё пули, как от стены отскакивают!
— А я тебе говорю, — голос Накомис, — та гадина уже мертва. Ты просто не видел того, что видела я.
— Да кто бы он ни был, я не поверю, что…
— Обо мне говорите? — с улыбкой засунув голову внутрь комнаты, спрашиваю я. — Надеюсь, только хорошее?
Здесь собралось четыре человека, не считая полицейской.
— Егерь, — довольно кивает она. — Я же говорила! — победно смотрит девушка на седого кряжистого мужика.
Тот хватает воздух, как выброшенная на берег рыба.
— В смысле?.. Решётка же закрыта…
— Уже нет.
Тай безучастно протискивается в помещение и садится у стены, прислонив к плечу катану.
— Такада, полагаю? — говорю я. — Ну что, агитировать за советскую власть не буду. Просто жду тебя и твоих людей в моём лагере.
Глава 7
— Погоди, торопыга, — выставляет перед собой руки Такада, — не надо за нас решать. Мы сами уж как-нибудь разберёмся, где нам жить.
— Для того, чтобы принимать подобные решения, вашей группе нужны сильные бойцы. А их у вас нет, — жёстко говорю я. — Поэтому всё, что вам остаётся, это выбрать к кому присоединиться — к нам или к тем головорезам на юге. Уверен, жить в одном городе с отмороженными зэками вам придётся по душе. Нет, конечно, можно ни к кому не идти на поклон и просто сдохнуть всем скопом. Ритуальное, мать его, самоубийство. У вас как раз десяток детей в лагере сидит. Как увидишь их обескровленные ангельские мордашки перед тем, как тебя сожрут инопланетные твари, сразу поймёшь: “не зря я позволил своему гонору диктовать, что мне делать”.