— Потому что у меня есть более важные дела, — мрачно ответил офицер и добавил: Что вам здесь надо, мэм? Я полагаю, вы пришли сюда не для того, чтобы обсудить мой офис?
— Вы же сами попросили меня приехать! — чуть не задохнулась Элизабет от возмущения.
— Что?! — Лео Коста с изумлением уставился на миссис Миллер. — Санта Мария, у меня нет привычки назначать дамам свидания в офисе!
— Что вы себе позволяете?! — возмутилась Элизабет. — Полчаса назад вы сами попросили меня приехать в офис, чтобы написать заявление.
— Какое ещё, чёрт побери, заявление? — рассердился Коста. — У меня завтра единственный выходной день, и я хочу, наконец, заняться своими личными делами. Вам понятно, мэм?
— Прекратите называть меня мэм! — возмутилась Элизабет. — Не надо притворяться, будто вы не помните наш разговор, офицер. Меня зовут Элизабет Миллер. Вспомнили теперь, да?
— Знаете, что я вам скажу? — заявил офицер. — Даже если представить, что ко мне сейчас явилась собственной персоной королева Елизавета, прости Господи, я всё равно не стал бы с ней разговаривать. Ведь мой рабочий день подходит к концу, а завтра у меня выходной.
— Знаете, что скажу вам я? — рассердилась Элизабет. — Вы — человек, недостойный работы в управлении шерифа! Сейчас я уйду. Да, я уйду! Но потом я обязательно свяжусь с вашим шефом, чтобы рассказать ему, какой безответственный у него помощник!
С этими словами она развернулась на каблуках, чтобы с гордо поднятой головой выйти из офиса. Однако за спиной женщины раздался насмешливый голос:
— Конечно, мэм, вы можете связаться с нашим шефом. Но говорить вам придётся со мной, потому что я шериф округа Сьерра Брутус Кармона!
— Какого чёрта всё это время вы морочили мне голову? — голубые глаза Элизабет сверкали гневом, когда она развернулась обратно к хозяину кабинета.
— Оказывается, вы темпераментная женщина, миссис Миллер, — вальяжно откинувшись на спинку кресла, заявил шериф. — Хотя сначала вы показались мне холодной, как рыба.
— Наглец! — вскричала в ярости Элизабет и оглянулась по сторонам.
Миссис Миллер была сейчас в таком состоянии, что, пожалуй, могла бы замахнуться чем-нибудь на блюстителя порядка, что, как известно, строго запрещено законом. Но, на счастье женщины, в этот опасный для неё момент, Элизабет споткнулась о лежавшую на полу одну из папок. В результате этого неожиданного инцидента она упала грудью на стол шерифа.
К несчастью, вырез её бирюзового платья оказался настолько глубоким, что когда миссис Миллер подняла голову, она с ужасом обнаружила, что Брутус Кармона с интересом заглядывает ей внутрь платья. Конечно, там было на что посмотреть! У нерожавшей женщины была просто отличная высокая грудь! Но миссис Миллер почувствовала себя так, будто она абсолютно голая. Ведь чёрные глаза шерифа выражали явное вожделение. Элизабет резко поднялась. Взгляд Кармоны потух и с некоторым сожалением он спросил:
— Может, у вас кружится голова и вам дать воды, Лиз?
— Что за вещи вы себе позволяете, офицер? — вскричала она. — Я для вас миссис Миллер!
— Мне кажется, после того, что тут было, — насмешливо улыбаясь, заметил шериф, — наши отношения стали немного ближе?
— Короче, я хочу знать, примете вы у меня заявление, или нет? — обдав блюстителя порядка яростным взглядом, сказала Элизабет. Конечно, если бы она знала, что этот горящий взгляд безумно привлекает в ней Брутуса, миссис Миллер так не смотрела бы на него.
— Насколько я понимаю, вы разговаривали, Лиз, с моим помощником Лео Коста? — заявил с невозмутимым видом шериф, и пояснил: Он отъехал из офиса буквально перед вашим приходом. Поэтому вы можете рассказать мне вашу историю с самого начала.
— О, чёрт! — простонала женщина. — Почему мне сегодня так не везёт?
— Это ещё вопрос: повезло вам, или нет? — всё с той же своей фирменной улыбкой заметил её собеседник, после чего деловитым тоном пригласил женщину сесть на стул и рассказать о том деле, которое в конце рабочего дня привело её в офис шерифа округа Сьерра.
Миссис Миллер пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтоб заново рассказать о том, что причиняло ей сильную душевную боль. Шериф выслушал её, не перебивая. Хотя, как ни странно, окончив свой рассказ, Элизабет почувствовала некоторое облегчение. Она даже подумала, что, может, это к лучшему, что её делом будет заниматься не Лео Коста. Ведь он своим бархатистым голосом сначала вызвал у неё доверие, а потом разозлил её дурацкими рассуждениями о современной молодёжи.