Уокер ухмыльнулся и сказал, что, если мы поймаем в этих краях хоть одну акулу, он простит нам отсутствие разрешения. Истинной же целью его было рассказать нам, как замечательно прошли похороны Эдмунда Квалсфорда и какую прекрасную речь произнёс викарий, а также что Эмелин Квалсфорд отказалась сидеть в одном ряду со своей золовкой.
Побеседовав с нами, Уокер пошёл дальше. А Шерлок Холмс, после того как выкурил трубку своего крепкого табака, назначил мне встречу завтра утром в гостинице «Джордж» в Рее.
— Мы должны навестить мисс Квалсфорд, — заявил он. — А сегодня для этого неподходящий день. Я буду ждать вас у «Джорджа» завтра в девять.
Он отправился на юг, в сторону Рея, я же возвратился в Хэвенчёрч. Передо мной стояла проблема: как лучше всего распорядиться остатком дня в деревне, где все принимали участие в необъявленном дне траура по Эдмунду Квалсфорду.
Было уже далеко за полдень, когда на улицах наконец появились люди и открылись некоторые магазины. Никто не хотел говорить ни о чём другом, кроме как о похоронах, и особенно о том, что Эмелин и Ларисса не обменялись ни словом и даже не смотрели друг на друга.
Я терпеливо выслушал не менее дюжины различных описаний этого события.
Когда наконец, примерно в пять часов, мистер Вернер отпер дверь «Королевского лебедя», мне страшно хотелось выпить; похоже, и остальные жители Хэвенчёрча чувствовали себя точно так же. Все три деревенские пивные заполнились до отказа сразу же после открытия.
Я мирно наслаждался своей пинтой горького пива, вокруг меня стоял гул голосов, и вдруг один из них гневно прокричал, перекрывая остальные:
— Что происходит в этой паршивой деревне? Где тут можно промочить горло, если все хозяева пивных берут выходной в один и тот же день? Могу я наконец получить свои полпинты пива?
Последовала мёртвая тишина. Мистер Вернер спокойно ответил:
— Мы были закрыты в связи с похоронами Эдмунда Квалсфорда. Поскольку вы не одобряете этого, в день ваших похорон мы будем непременно работать.
— Квалсфорд! Ба! Я могу рассказать парочку историй о вашем святом Эдмунде, и тогда он не покажется вам таким уж безгрешным. Похоже, вы вообще не различаете святого и грешника. — Из толпы вырвался крупный неповоротливый мужчина с длинными, неряшливыми усами, одетый в грязную рабочую одежду. Держа кружку с пивом, он отправился за стол, находившийся в дальнем углу.
Я допил своё пиво и протиснулся ко всё ещё продолжавшему хмуриться мистеру Вернеру.
— Кто это? — тихо спросил я.
— Мертли по прозвищу Дохлая Свинья, — буркнул он.
— Дохлая Свинья? — изумился я.
— Это целая история. Я вам расскажу её позже.
Я кивнул, принял у него из рук полную кружку и проделал путь обратно через толпу. Мертли, видно, хотел побыть в одиночестве и занимал целый стол. Я вежливо спросил, нельзя ли к нему присоединиться. В этот момент он как раз присосался к кружке и не мог отказать мне. Когда он проглотил пиво, я уже расположился напротив него за столом.
— Новичок в наших краях? — Он окинул меня подозрительным взглядом.
Я кивнул:
— Кстати, я полностью согласен с вами. Слишком долгий день. Начиная с самого утра не то что выпить, поесть было нечего. Кем был этот Эдмунд Квалсфорд?
— Он был паршивым лгуном, который якобы отправился в Лондон и сколотил себе состояние. По крайней мере, так все говорят. Но я могу рассказать вам кое-что другое.
— Расскажите. Я всегда готов послушать интересную историю, а сегодня был такой скучный день.
Он сделал ещё глоток, по-прежнему недоверчиво посматривая на меня.
Я ждал.
Он снова осмотрел меня и утёр свой заросший клочковатыми волосами рот. Наконец он наклонился вперёд и вполголоса сказал:
— Эдмунд Квалсфорд был обманщик.
— Меня это вовсе не удивляет, — ответил я тоже заговорщическим тоном. — Когда все так хвалят человека, невольно становишься подозрительным. И кого он обманывал?
Мертли наклонился через стол:
— Слушайте. Однажды рано утром в понедельник мне случилось быть на вокзале в Рее. И там был Эдмунд — собрался вроде в Лондон, чтобы загрести ещё парочку миллионов. Его привёз на станцию этот убогий конюх Ральф. Эдмунд спрыгнул с двуколки, схватил сумку и говорит: «Увидимся в пятницу. Последним поездом, как обычно». Ральф отъехал. Эдмунд отправился выпить чашку чая, так же как и я. Но лондонский поезд пришёл и уехал, а он всё продолжал пить свой чай.
— Любил пить не спеша, — заметил я.
— Вот именно. А позже я увидел, как он выехал из конюшни в двуколке, которую наверняка только что нанял. Он направлялся в сторону Уинчелси. Я зашёл на конюшню и навёл справки. Хозяин ничего не знал об Эдмунде Квалсфорде, или, по крайней мере, он так говорил.