Миссис Хадсон после часа дачи показаний в участке, была отправлена в сумасшедший дом, который вскоре после этого сгорел, и она вернулась обратно, под родной кров.
Холмс вернулся внезапно, возникнув как чертик из коробочки. За те два дня, что Ватсон давал показания в полиции, кто-то обчистил холодильник Ватсона...
Джон Ватсон открыл глаза, посмотрел на таракана, который полз по потолку и приставал к мухе, и протяжно зевнул. Но тут же об этом пожалел, так как таракан в экстазе свалился с потолка прямо в открытый на время рот.
- Убью! – заявил Ватсон таракану и понес его на кухню, где в отсутствие миссис Хадсон хозяйничал Холмс, однако лучше бы он этого не делал, так как вернувшаяся из дурдома домохозяйка часа два гонялась за ним с большим половником. Но сегодня утром она, видимо проспала и Джон быстро прокрался на кухню, поднял крышку кастрюли с супом, воровато оглянулся, выловил кусок мяса и засунул его в рот. Затем, он бросил туда таракана и, захихикав от восторга, пошел на улицу за газетами.
Воровато озираясь, Ватсон выглянул из приоткрытой им двери, затем быстро пересек улицу и принялся шарить в почтовом ящике соседей. Выцарапав газеты, Ватсон приладил к ящику петарды и, посмеиваясь, вернулся на свою сторону улицы. Однако, когда он взялся заручку входной двери, то оказалось, что пока он бегал за газетами, кто-то приладил электроконденсатор к ручке. Подергавшись с полминуты, как бродячий клоун, Ватсон поднялся наверх.
- А, Ватсон, - на втором этаже у своей двери стоял Холмс. – Что, кто-то приладил электроконденсатор к ручке входной двери?
- Как Вы только догадались? – подозрительно спросил Ватсон, патлы которого от воздействия тока, торчали во все стороны.
- Это же элементарно, друг мой! Ваши крики разбудили пол-улицы, значит Вам было больно, хе-хе. Торчащие во все стороны волосы говорят об электричестве. Я сложил два плюс два и догадался! – лицо Холмса расплылось в глупой улыбке. – Готов спорить, что электроконденсатор был системы Холкрофта. Главное, это дедукция!
- Врете Вы все! – заявил недовольный Ватсон.
- Нет, мой тупоумный друг! Дело в наблюдательности. Когда я оглядываюсь вокруг, то я замечаю все. А Вы, уставитесь на кончик собственного носа и ни хера не видите. Не обижайтесь, друг мой! Хотите пример? Вы уже три месяца живете здесь, прячетесь от кредиторов, водите сюда девочек. Три месяца Вы поднимаетесь по лестнице на второй этаж. Вы три раза расквасили себе нос, дважды обварили себя кофе, когда кто-то обмазал ступеньки салом. Ну так вот, заметили ли Вы, сколько ступенек на нашей лестнице?
- Двадцать! – угрюмо заявил Ватсон, поклявшись про себя, что при первом удобном случае, Холмс как-нибудь сломает ногу.
- Вот и нет! Какой же Вы тупой! Их всего семнадцать! – радостно объяснил Шерлок Холмс. Вот видите, я все замечаю. О! Ватсон, идите сюда. Видите, вон идет человек. Что Вы о нем скажете?
- Хе, раз плюнуть! – отозвался дипломированный доктор медицины. Так, лысая башка – значит болел лишаем, пенсне на носу, значит плохо видит. Дорогой костюм – значит взял поносить напрокат, скорее всего доктор, коллега, мать его, лет 50-60. Ну, и как я со всем этим справился? – задрав нос, спросил Ватсон.
- Херово, - ответил Холмс. А вот теперь я попробую. Так, его зовут Джеймс Дарлингтон Буль, ему пятьдесят два года, холост, трое детей, импотент, служил во флоте, сейчас работает управляющим одного из филиалов Лондонского банка, любит пить, свою собаку Томми и похабные журнальчики с голыми задницами, - заявил Холмс и, подождав, пока тот поравнялся с фонарем, выстрелил в него. Тот упал, обливаясь кровью. – Умер сегодня, - подытожил он, гадко ухмыляясь.
- Но как Вы, черт возьми, узнали? – завопил Ватсон, несколько раз стукнув по столу кулаком.
Холмс с третьего раза успел незаметно подложить кнопку под его кулак. Сотрясания сразу прекратились.
- Ой, что ж Вы по кнопке то молотите, - посочувствовал Холмс. Ну так вот, дедукция это великая штука! Это же элементарно. Когда я танк покупал, кредит брал в его филиале, все о нем разузнал и даже дал ему адрес зоопарка, клетку обезьяны, как две капли воды на него похожую, но этот лысый мудила все-таки вызнал, где я живу, хотел кредит потребовать вернуть, - объяснил он Ватсону.
- И Вы после этого, еще его мудилой называете? – возмутился Ватсон.
- А что, Вас что ли называть? – огрызнулся Шерлок Холмс.
- Слов нет! – заорал Ватсон. – Я много ублюдков повидал на своем веку, но такого, я впервые вижу!
- Аналогично, - улыбнулся его оппонент.
- Вот ведь гребаный недоносок, жалкая карикатура на сыщика, мать его так, еще ухмыляется, - возмутился доктор.
- И это говорите мне Вы, который проиграл мне в карты два фунта и до сих пор не отдали! – заорал в ответ Холмс, размахивая своей кривой трубкой.
- Да пошел ты в… Что? Ах, да, Холмс, старина, о чем мы говорим. Ведь мы же прошли вместе огонь и воду. Я даже сидел в тюрьме, а какой-то ублюдок обожрал меня, да еще насрал в мой холодильник, - Ватсона передернуло. – Зато кто-то написал на Вас донос, хи-хи, и у Вас конфисковали танк.
Друзья расчувствовались и обнялись. Холмс незаметно вытащил у Ватсона бумажник. У самого Холмса таинственно пропали часы. Друзья пошли завтракать. По дороге Ватсон забежал в туалетную комнату и обмакнул зубную щетку Холмса в унитаз. Шерлок же в это время, выбросил грязные носки доктора в окно. Словом день начинался как обычно. Вскоре друзья уже сидели за столом и ждали, когда миссис Хадсон принесет жратву.
Несмотря на то, что миссис Хадсон во время готовки пыхала травку, еда получилась довольно сносной.
- Я сегодня суп не буду, - заявил вдруг Ватсон, накладывая себе котлеты с овсянкой.
- Да я тебе сейчас вот этот половник в задницу засуну, говнюк! – обиделась миссис Хадсон. – Если я сготовила, значит надо жрать и так, чтобы на зубах скрипело! – заявила свихнувшаяся вдова вице-губернатора Индии. – Ку-ку, ку-ку, - закуковала вдруг она.
Ватсон с мрачным видом покосился на размер половника. – Кингсайз, - подумал он и наложил себе полную тарелку под пристальным взглядом миссис Хадсон. Шутка с тараканом уже не казалось ему такой остроумной, как раньше. Однако, стоило Миссис Хадсон на секунду отвернуться, как содержимое тарелки было вылито в аквариум, где плавали любимые рыбки Холмса.