Еще через день в городской газете вышел новый фельетон Микко Лехтонена, начинавшийся словами: «Существует поговорка: хоть раз в жизни финн должен сыграть в любительском спектакле. Добавлю от себя: главное не заигрываться…»
Как писатель-фельетонист догадался, что убийца — Юлиус Ахо? Где скрывалась Мария Синерво со своим любовником и как их вычислил Микко Лехтонен?
11. Кто был за рулем?
— Вам придется проехать со мной в участок, мистер Логан, сказал инспектор Винтерс. — Сегодня утром видели, как ваша машина мчалась от перекрестка, где был сбит мальчик.
— Это какое-то недоразумение, — отвечал Логан, высокий мужчина, ростом под два метра. — Я уже два дня не садился за руль.
— Но товарищ пострадавшего мальчика совершенно уверен, что за рулем сидел высокий мужчина, — возразил инспектор.
Логан от души рассмеялся: — Ну, тогда я уверен, что это ошибка. Единственным человеком, кто ездил утром на нашей машине, была моя жена, но вряд ли её можно принять за высокого мужчину.
Инспектор взглянул на мисс Логан, стоявшую тут же. Это была миниатюрная хрупкая блондинка.
— Да, вы правы, — согласился инспектор. — Но вот ещё что: машина, сбившая ребенка, очень шумела, как будто у неё неисправен глушитель.
— Послушайте сами, как работает моя машина, — сказал Логан, ведя инспектора в гараж. Вынув связку ключей и удобно устроившись за рулем, он легко завел двигатель.
— Машина работала совершенно бесшумно, — рассказывал потом инспектор Хелиджану, — но еще до того, как я убедился, что на на ней поставлен новый глушитель, я уже понял, что Логан лжёт.
Хелиджан тоже догадался, в чём дело. А вы?
12. Задача Этелни Джонса
Как-то вечером, летом 1886 года, инспектор Этелни Джонс посетил нашу квартирку на Бейкер-стрит, а это происходило всякий раз, когда он, по его словам, «пребывал в тупике».
— Видите ли, мистер Холмс, — обратился он к моему другу, — дело-то как бы и совсем простое, но и странное. Оно касается шайки преступников, похитивших драгоценности на крупную сумму. Я полагаю, что драгоценности у их в саквояже. Но — у кого саквояж? — вот загвоздка!
— Изложите подробнее, — сказал Холмс.
— Началось всё с того что на прошлой неделе некий лондонец встретил на Чаринг-Кросском вокзале пассажира из Мальты; и почти в тоже время на Паддингтонском вокзале пассажир из Канады встретился с пассажиром из Занзибара; и на вокзал Виктория вместе прибыли двое: один из Австралии, другой из Новой Зеландии.
— И как вы узнали, кто откуда?
— Я был извещен, мистер Холмс, какая должна была появиться компания.
— А приметы прибывших?
— Мы не всегда, мистер Холмс, на высоте положения. Но несколько позже один из них, в костюме охотника, прогуливался в Грин-парке с собакой, пока к нему не подъехал в кэбе второй, со скрипичным футляром, и оба они уехали, бросив собаку. В тоже время в кафе на Пиккадилли были замечены двое: один по виду похож на заурядного клерка из Сити, другой- вполне респектабельный менеджер. Около театра «Ковент-Гарден» встречалась последняя пара: один — с фотокамерой, другой — как раз тот, у которого был саквояж.
— Ну, у вас и приметы! — подосадовал Холмс.
— Восхитительно! А где же был саквояж?
— Но дальше-то, мистер Холмс, вы только послушайте, как нам повезло: все они разместились в гостиницах, правда, в разных, но нам стали известны их имена. В «Гранд-отеле» гоняли шары на бильярде Аб Слени и Райдер, Джонатан Смолл и Клей развлекались на крокетной площадке отеля «Бристоль», а Питерс и Хейз обедали в трактире «Фортуна».
— Ах, мистер Холмс, я и говорю: мои ребята нередко допускают промашку. Но собаку-то они всё- же поймали. И теперь сообщают, что вчера Аб Слени встречался с мальтийцем, Клей — с охотником, а лондонец — с клерком. А сегодня: фотограф о скрипачом, Хейз с австралийцем, а занзибарец — с тем, у кого саквояж. Здесь — инспектор вырвал листок из блокнота — записаны все эти встречи, сокращенно.
— Ну и что тут по вашему странного, кроме весьма скудных примет? — сказал Холмс.
— А странное, мистер Холмс, то, что они встречались между собой один на один и ни разу не встречались друг с другом повторно.
— А! Вот это уже существенно! — произнес Холмс с оживлением и, углубившись в изучение записи, сделанной Джонсом, начал что-то черкать и дописывать. Вскоре он возвратил листок Джонсу.
— Мистер Холмс! — вскричал тот в изумлении, взглянув на листок. — Непостижимо! Вы нашли, у кого саквояж!