Отпечатки на ноже, рукописи и листке с теоремой Ферма полностью идентичны.
– Ну хорошо. С Ройлотом всё понятно – видимо, это он тогда присвоил себе все деньги, которые Мориарти отобрал у убитого им молодого человека. И именно эту сумку с деньгами Мориарти искал у него в доме.
Но зачем ему понадобилось убивать старика Баскервиля? – спросил Ватсон.
– А вот это мы сейчас спросим у него самого –усмехнулся Холмс.
– Погодите! А что с этой девушкой – Элен Стоун? –воскликнула Алёна, – ей уже можно вернуться в свой дом? И что с деньгами? Раз их до сих пор не нашли, значит, ей всё ещё грозит опасность?
– А разве я вам не рассказал? Извините, совсем забыл! Вчера мисс Стоун отправилась домой, чтобы собрать свои вещи, так как решила некоторое время пожить у тётушки.
Я её на всякий случай сопровождал. И в прихожей совершенно случайно обнаружил тайник, в котором была спрятана сумка с деньгами.
Теперь девушка со своим женихом могут пожениться и спокойно жить в этом доме.
– А деньги?
– А деньги я передал одному лондонскому благотворительному обществу. Они пойдут на строительство приюта для беспризорников.
– Как всё это сложно! – покачал головой Ватсон, – я даже сейчас не могу до конца разобраться в этой истории. А как же вы сумели так быстро размотать такой запутанный клубок?
– Это всё теорема Ферма, мой дорогой друг, – засмеялся Холмс, – математика очень полезна для ума. Так что рекомендую всем почаще решать сложные математические задачи.
– Так вы доказали её наконец, эту теорему? – спросила Алёна.
– Сегодня ночью я дописал последнюю формулу и завершил доказательство, – гордо ответил Холмс, доставая пачку листов, испещрённых математическими знаками. – Вот. Собираюсь представить это доказательство в Лондонское королевское общество. Надеюсь, они не найдут тут ошибки.
Девочки молчали. Они не стали говорить Холмсу, что теорема Ферма была доказана лишь в конце 20-го века. А до этого во всех доказательствах находили ошибки.
Поезд подходил к вокзалу Паддингтон.
− А вы знаете его адрес? – спросила Алёна.
– Конечно! Я думаю, мы найдём его в том самом клубе. Вся их компания обычно собирается там по вечерам за игрой в карты.
У входа в клуб молчаливый охранник завязал всем глаза и повёл по тёмным пустым коридорам.
Когда же повязки сняли, они увидели перед собой человека, неподвижно сидящего за столом.
Безусловно, это был он – профессор Мориарти. Пронизывающий взгляд и высокий лоб мыслителя говорили о его незаурядном интеллекте.
Но при этом во всём его облике определённо было что-то зловещее.
– Надеетесь арестовать меня, Холмс? И вероятно, забрать машину времени? – сказал он неприятным скрипучим голосом. – Боюсь расстроить вас, но я не намерен ни садиться в тюрьму, ни отдавать вам своё сокровище. Знаете, я ведь всю жизнь мечтал о путешествиях во времени. И вот неожиданно этот мальчишка где-то нашёл её – мою мечту. Теперь я с ней ни за что не расстанусь.
– Вы лучше скажите, зачем убили сэра Чарльза Баскервиля? Он-то чем вам помешал?
– Когда я выходил из дома Ройлота, я нос к носу столкнулся со стариком. Скорее всего, он просто зашёл к соседу в гости попить чайку.
Но не мог же я оставить в живых свидетеля! Ведь он наверняка вспомнил, что встретил меня, когда узнал о смерти Ройлота.
Вот я и придумал эту историю с собакой. То есть легенда-то, конечно, существовала, просто я вовремя вспомнил о ней и разыграл этот спектакль. Прислал старику конверт с рукописью, нашёл подходящего пёсика, чтобы он оставил следы на дороге. И, когда старик вышел подышать свежим болотным воздухом, сделал ему укольчик.
Здорово получилось, правда? Полиция поверила в эту чепуху. И если бы не вы, Холмс, всё прошло бы так, как я и задумал. Вы вообще мне постоянно мешаете, всё время становитесь на моём пути.
Даже теоремой Ферма занялись наверное только для того, чтобы насолить мне и доказать её раньше меня. Но уж здесь у вас точно ничего не получится – я уже почти закончил доказательство.
– Должен вас, в свою очередь, огорчить, – сказал Холмс. – Во-первых, у меня есть неопровержимые доказательства вашей вины, и уже через пять минут сюда прибудет полиция, чтобы надеть на вас наручники.
А во-вторых, я уже доказал теорему Ферма. Вот – смотрите!
И с этими словами Холмс достал пачку исписанных мелким почерком листов бумаги и протянул её Мориарти.
– Если вдруг решите порвать, можете не трудиться, – усмехнулся он, – я писал под копирку.
По мере того, как Мориарти читал, лицо его медленно вытягивалось. И наконец, в ярости сбросив листки со стола, он воскликнул: