– Я не нашёл тут ошибки! Получается, и здесь вы обошли меня, Холмс! Нет, я никак не могу этого допустить!
Он рывком выдвинул ящик стола и достал оттуда маленькую чёрную коробочку.
– Это же наша Энни! Отдайте её нам немедленно! – закричали девочки.
Но Мориарти смотрел только на Холмса.
– Я сразу понял, что это такое и разгадал её секрет. Вот, смотрите!
И он нажал какую-то невидимую кнопку на чёрной матовой поверхности. Множество разноцветных огней вспыхнуло в глубине, и Энни открылась. Мориарти приложил палец к светящейся панели, на которой мигали непонятные знаки.
– Нет! – закричал Холмс, бросаясь на Мориарти, – не смейте этого делать!
Но было уже поздно.
Мориарти засмеялся своим дьявольским смехом и взлетел к потолку, кружась в синем вихре.
– Держитесь все за меня! – крикнул Холмс, хватаясь за ногу Мориарти и тоже медленно поднимаясь в воздух.
Алёна вцепилась в рукав Холмса, Саша ухватилась за Алёну, а Ватсон в последний момент подпрыгнул и повис у Холмса на ноге.
И в эту секунду в комнату вбежали полицейские и начали палить в воздух из пистолетов…
Но они уже были вне пределов их досягаемости, уносясь куда-то в неизвестность из этого 19-го века, к которому девочки уже начали понемногу привыкать.
Глава II
Алёна очнулась первой и поняла, что не может пошевелиться.
Лёжа с закрытыми глазами, она вдруг почувствовала довольно болезненный укол в руку. И тут же раздались громкие мужские голоса. Говорили по-французски.
Алёна открыла глаза и села.
Рядом лежали Саша, Холмс и Ватсон, крепко связанные по рукам и ногам.
А прямо перед ними, наставив на них острия шпаг, застыли четыре мушкетёра, будто сошедшие со страниц известной книги.
– Мы вас раскусили: вы английский шпионы! – с радостным смехом воскликнул самый молодой из них на ломаном английском языке.
– Если вы потрудитесь развязать нас, уважаемый месье Д 'Артаньян, я попытаюсь доказать вам, что мы вовсе не шпионы, хотя и англичане, – сказал Холмс, умудряясь даже в таком положении сохранять достоинство.
Посовещавшись, мушкетёры развязали пленников и выжидательно посмотрели на Холмса, почувствовав, что он тут главный.
– Видите ли, – осторожно начал Холмс на чистейшем французском языке, – мы прибыли из Англии по очень важному делу. Вот этому человеку угрожает смертельная опасность.
И Холмс достал откуда-то из внутреннего кармана листок бумаги с портретом Ферма.
– Это Пьер Ферма, будущий гениальный математик, который принесёт славу Франции.
– Ой! Там же внизу год его смерти – 1665-ый! – прошептала Алёна. Сейчас они заметят!
Но мушкетёры ничего не заметили.
– За славу Франции мы готовы отдать жизнь! – хором воскликнули они.
– В этом я ни секунды не сомневался, – продолжил Холмс. – Но сейчас этому человеку грозит опасность. Один англичанин по имени Мориарти не желает, чтобы великие научные открытия были совершены во Франции. Он хочет завладеть рукописями Пьера Ферма, а его самого убить.
И тогда англичане получат огромное преимущество в войне с Францией, которая вот-вот начнётся.
– Мы не позволим этому случиться! – воскликнул красивый молодой человек, которого товарищи называли Арамисом. – Как мы можем вам помочь и спасти этого замечательного учёного?
– Вы просто должны помочь нам найти вот этого человека, – коротко ответил Холмс, доставая фотографию Мориарти.
– Так ведь я только что отдал ему своего коня! – воскликнул мушкетёр по имени Атос. – Он сказал, что у него срочное донесение для короля, и ему срочно надо в Париж.
– Да что же это вы такие доверчивые? – с досадой пробормотал Холмс, – впрочем, нас это устраивает. Господа! Нам необходимо переодеться. На нас английские костюмы, а здесь, вероятно, появляться в таком виде небезопасно.
Самый высокий из мушкетёров, очевидно Портос, со смехом оглядел платья девочек и одежду Холмса и Ватсона.
– Дааа… – расхохотался он, – действительно, одеты вы довольно нелепо! Всё-таки странный вы народ, англичане! Ладно, здесь неподалёку живёт одна моя знакомая швея, которая шьёт костюмы для королевского двора. Придворные капризны и постоянно отказываются от заказов. Вот у неё и скопилась куча никому не нужных платьев. Что-нибудь вам обязательно подберём.
Пошли, тут недалеко.
– Что происходит, Холмс? – прошептал Ватсон, пока они шли по живописной дороге к видневшемуся впереди городку, – может, объясните нам?
– Понимаете, – сказал Холмс, – этот негодяй настолько тщеславен, что не смог вынести того, что я раньше его доказал теорему Ферма. Поэтому, когда он включил машину времени, я сразу догадался, что он задумал убить юного математика, чтобы тот никогда не сформулировал свою Великую теорему.