Выбрать главу

Меня очень тронули слова благодарности, произнесённые с такой искренностью, я даже не нашёлся что ответить. Чтобы помочь мне побороть смущение, Холмс налил нам обоим ещё по стаканчику.

— Мы должны вызволить из лап Стэплтона эту несчастную молодую женщину, — сказал я Холмсу, когда он протянул мне стакан.

Я хорошо помнил, как ужасно обращался злодей с Бэрил Стэплтон, своей женой.

— На первом месте отдых — ночной сон. — Холмс потянулся.

— Разве мы можем сейчас терять время?

— Усталый мозг не может быть эффективным, Уотсон. Иметь дело с таким умным и опасным противником, как Стэплтон, можно только на свежую голову.

— Но что будет с девушкой?

— До утра, по крайней мере, она в безопасности. Пройдёт несколько часов, прежде чем Стэплтон узнает, что его второе покушение на мою жизнь провалилось. До тех пор никакая реальная опасность ей не угрожает. Стэплтон — злодей, но он не станет убивать бесцельно.

— Итак, вы собираетесь лечь спать, — резко произнёс я.

Уверенность моего друга меня не убедила, и я даже не пытался скрыть своё негодование.

— Да, Уотсон, и советую вам сделать то же самое. Тогда утром мы сможем внимательно пересмотреть ситуацию и решить, какой следующий шаг необходимо предпринять.

Глава восьмая

МИССИЯ

Я был раздосадован явным невниманием Холмса к судьбе Селии Лидгейт. Однако понимал, что не в моих силах заставить его передумать, и поэтому с неохотой пошёл спать. Тем не менее жгучая боль в кистях рук и мысли о бедной молодой женщине, вынужденной сносить скотское обращение Стэплтона, лишили меня сна. Проворочавшись в постели несколько часов, я встал и оделся.

Мне представлялось, что основная задача Холмса — поимка Стэплтона, а спасение мисс Лидгейт для него нечто второстепенное. Но пока мой друг разрабатывает планы и устраивает ловушки, с женщиной может произойти несчастье. Стэплтон может даже её убить! Размышляя об этом, я решил, что действовать надо незамедлительно.

Когда я вышел на Бейкер-стрит, было ещё темно, но чуть посветлевшее небо на востоке говорило о приближении утра. В мои планы входило попытаться найти старую миссию, где повстречались мисс Лидгейт и Стэплтон. Я надеялся, что там я смогу разузнать местонахождение их меблированных комнат.

Мне повезло. Старый возница кэба, который я нанял на Мэрилебон-роуд, знал о миссии на Шутаз-хилл. Через полчаса я уже стоял перед пустым зданием с потрескавшимися стенами. Над городом разливался рассвет. Туман рассеялся, наступило ясное, бодрящее утро. Над крышами домов, обводя их огненным сиянием, вставало солнце, и по краям оконных стёкол начинали подтаивать морозные узоры.

У дверей миссии сгрудилась кучка плохо одетых бедолаг, притоптывавших ногами и дувших себе на руки, стараясь согреться. Когда я приблизился, они стали выпрашивать у меня деньги. Я не мог не проникнуться жалостью к этим оборванным и доведённым до нищеты людям. Раздав несколько монет, я стал вглядываться в их измождённые лица, пытаясь отыскать Стэплтона, но его там не было. Я уже собирался войти в миссию через высокую дубовую дверь, когда один из оборванцев схватил меня за руку.

— Не ходил бы ты туда, дяденька, — отрывисто прохрипел он. — Жратву будут раздавать только в восемь. Тебя оттуда выставят.

Не обращая на него внимания, я толкнул дверь и вошёл. Внутри воняло потом и ещё чем-то, трудно определимым, но неприятным. Недлинный коридор привёл меня в большой высокий зал с грубыми деревянными скамьями вдоль стен. В дальнем конце виднелось возвышение с плакатом, на котором были начертаны слова «Отче наш».

— Эй ты, вон отсюда! Никакого супа до восьми.

Негромкий, но властный голос раздавался откуда-то из сумрака за возвышением.

— Сэр, я пришёл не за супом, а за сведениями, — громко произнёс я.

Высокая фигура, вынырнув из потёмок, решительными широкими шагами направилась ко мне через зал.

— Да? И кто же вы такой?

— Я доктор Джон Уотсон.

— Доктор? Что ж, здесь нам, безусловно, пригодились бы услуги врача. Я — Мэтью Боултон, руковожу этой миссией. Суп и проповедь — пища для тела и души. — Он указал на скамьи. — Работа во имя Бога не всегда чистая и приятная.

Это был худой румяный человек с густой бородой. Одет он был в костюм из грубого твида, носивший на себе явные следы небрежности владельца.

— Надеюсь, вы мне поможете, — сказал я.

— Хм…

Мне показалось, что Боултон насторожился.

— Я — друг Селии Лидгейт.

— Селии Лидгейт?

полную версию книги