Система радиопозиционирования в импульсном режиме с мощным аккумулятором должна проработать минимум пятнадцать дней, чего мне в принципе должно хватить, поэтому удовлетворенно хмыкнув, получив первые несколько сигналов, я спрятал приемник в подсумок РПС, а рюкзак передал слезшему с дерева сыну местного фюрера, со словами:
– Молодец, не испугался и по веткам скачешь, как белка. Поэтому великая честь тебе: несешь и головой отвечаешь за сохранность. Понятно?
Тот испуганно закивал головой и при моей помощи кое-как нацепил на себя рюкзак, склонившись под его тяжестью. Особенно бросалась в глаза наша разница в росте: при моих метр восемьдесят три он, с их максимальным метр шестьдесят пять, выглядели не то чтобы карликами, но так, не впечатляюще. Видимо, сказывалось постоянное многолетнее недоедание, и они это увидели, поняли и прониклись, только подтвердив мое первенство.
– Иван, идешь впереди, показываешь дорогу. Идем так, чтоб не наткнуться на возможное преследование, которое плохие луцэ в сопровождении вашего доморощенного полицая Торуки могут послать за вами.
– Понял, Катран.
Учитывая общую обстановку, патрон и так был у меня в патроннике, а карабин на предохранителе, но на всякий случай я включил коллиматорный прицел на минимальную яркость для продления службы батарейки.
Прошло три часа нашего путешествия. Мы медленно шли через обычный хвойный лес, основательно заваленный старыми стволами, что говорили о том, что людей, которые вычищают валежник на дрова, здесь поблизости нет. Периодически попадались и различные лиственные породы. Иван шел впереди на расстоянии пяти шагов, больше он вперед не вырывался, хотя в этом времени ни мин нажимного действия, ни растяжек пока не ожидалось, поэтому особой нужды соблюдать большую дистанцию не было. Видно было, что он немного опасается, поэтому держит наготове небольшой лесной лук и три стрелы с какими-то примитивными металлическими наконечниками. Вроде как такие называются охотничьи и в бою от них не так много пользы. Хотя в лесу-то разное бывает.
Сзади слышалось сипенье уже основательно уставшего Семена, все-таки рюкзак был не легкий, да при его весе и хроническом недоедании был реально непосильной ношей, но он пер из последних сил, чем вызывал у меня неподдельное уважение. Тем более время приближалось к полудню, и необходимо было сделать привал.
– Иван, – тихо обратился я к вождю, лес не любит громких разговоров, далеко слышно.
Он сразу обернулся.
– Слушаю, Катран.
– Семен устал. Как я понял, вы давно не ели. Найди место для привала с чистой водой.
Он кивнул.
– Недалеко есть поляна, там рядом чистый ручей.
– Далеко?
– Мало-мало.
– Семен выдержит?
Тот быстро стрельнул глазками мне за спину на сына, который остановился и прижался спиной к дереву, отдыхая и тяжело дыша.
– Да, выдержит.
– Ну, тебе виднее, твой сын. Хорошо, веди.
Десять минут неторопливого ход, а и мы подходим реально к просторной, ярко освещенной поляне, где-то метров пятнадцать-двадцать в поперечнике, и даже слышится доброе журчание ручейка и чувствуется характерная прохлада, свойственная близкому источнику воды.
Подходим к кромке поляны и тут на другой стороне среди небольших кустов видим силуэты людей, замерших в таком же удивлении.
Иван, идущий чуть впереди, вскрикнул:
– Торука! – и тут же почти не целясь, пустил стрелу и ловко упал на землю, увернувшись от аналогичного ответа своего оппонента.
Я не успел среагировать и уже начал падать на колени, как что-то ощутимо меня пнуло в грудь, но боли не было, только чуть откинуло назад, по силе как машина при резком торможении. Уже упав на землю и откатившись в сторону, услышал характерное «Пшшш… Бум!» и над головой что-то пролетело, тяжелое и медленное. Мозг сам по себе отметил, что явно стреляли из чего-то старинного, вроде как кремневое ружья, оно так шипит, когда порох горит на запальной полке, и потом хлопок слабого дымного пороха. Ну, точно, вон над кустами поднимается грязно-белое пороховое облако.