— Сто шесть? — переспросила Саманта почти шепотом. Она вспомнила, что в «Смарт-Теке» насчитывалось сто семь сотрудников.
Пока другие рассуждали, Стан подошел к панели рядом с лифтом и одним из ключей открыл ее крышку. Другие два ключа он вставил во внутренние скважины и повернул их. Зеленый огонек на панели сменился красным.
Свет погас снова.
Но тут же появился.
— Теперь мы на аварийном питании, — объяснил Стан.
— Двери открылись, — сказал Карузерс, толкнув ближайшую к нему дверь, ведущую в офис.
Саманта вошла внутрь. Монитор ее компьютера был абсолютно темным. Оставалось надеяться, что не пропало ничего важного. Теперь уже здесь так не поработаешь, как прежде.
Щелчок, гудение, и рабочая станция проснулась.
— Ах, — сказала Саманта, слегка удивившись. — Ты уже перезагрузил компьютер.
— Но я еще не повернул ключи обратно! — прокричал Стан из коридора. — Ничего такого я не делал.
По экрану поползли буквы:
НАЦИОНАЛЬНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ. СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО. ДОПУСК НЕ ПОДТВЕРЖДЕН.
Потом слова «не подтвержден» сменились словом «РАЗРЕШЕН».
— Я уверен, что он принял наш ответ, — сказал Карузерс, стоя за плечом Саманты и наблюдая за процессом вывода данных.
— А разве были какие-то сомнения? — добавила Дорис со смешком. — Знаешь, как говорится, «если бы Мориарти не существовало, то Шерлоку Холмсу следовало бы выдумать его».
— Но Мориарти существует на самом деле! — продолжил Брайн. — И именно он выдумал нас!
Саманта слушала разговор вполслуха, следя за экраном, который заполняли разнообразные факты, цифры, статистические данные, телефонные номера, секретные банковские счета со всего мира.
Стан вошел в комнату, держа в руках кипу газет.
— Надо тщательным образом просмотреть все эти вызовы.
— Для Шерлока Холмса не существует неразрешимых проблем! — воскликнула вся четверка.
Саманта почувствовала, как на ее плечо ложится рука.
— И ты тоже должна сопровождать нас, — сказала Дорис.
— Нам без тебя не справиться! — согласился Брайн.
— Вместе мы быстро окружим его, — воодушевленно произнес Стан.
— Идемте, Уотсон! — взмахнул своей трубкой Карузерс. — Игра продолжается!
— Уилсон, — поправила Саманта.
Может, сегодняшнее утро и не такое уж плохое, подумала она.
Дэвид Герролд
Сотворение кумира
ПРИМЕЧАНИЕ РЕДАКТОРА. Семнадцать копий этой рукописи приходили в мою контору на протяжении трех недель. Некоторые были доставлены по почте, другие переданы с курьером, третьи посланы по факсу, две по компьютерной почтовой системе «КомпьюСерв» и одно по «Джини». Некоторые мне передали посланники. Все семнадцать были подписаны разными именами и указывали на различное место отправления. Я уверен, что их было больше семнадцати, но дошли только эти.
В начале каждой копии имелось письмо следующего содержания:
Дорогой мистер Резник, я приношу свои извинения за то, что столь необычным способом привлекаю ваше внимание, но после того как вы прочтете это послание, вы поймете, почему мне пришлось пойти на это, чтобы на ваш стол легла хотя бы одна его копия.
Кстати, сразу скажу, что я не автор этого произведения, хотя за отсутствием других наследников имущества заявляю на него свои права. Прилагаемый рассказ — история, письмо, исповедь, называйте как вам угодно — попал мне в руки весьма странным образом.
Я никогда не был особо близок со своим отцом; это был строгий и суровый человек, поэтому как только я достаточно вырос, чтобы без посторонней помощи прожить в этом мире, то сразу же покинул его дом. При этом я зашел настолько далеко, что поменял даже имя, фамилию и переехал в другой город. В течение некоторого времени я избегал всяческих контактов со своим отцом (имени которого не стану здесь приводить), так что вы можете представить мое изумление и раздражение, когда я увидел, что он стоит на пороге моего дома. Не питая к нему особых чувств, я тем не менее счел своей обязанностью пригласить его в дом. Он держал в руках небольшой пакет, завернутый в коричневую бумагу и перевязанный толстой бечевкой.
— Здесь твое наследство, — сказал он в качестве объяснения.
Он положил пакет на столик и снял тяжелое пальто, повесив его на крючок в прихожей. Мне было очень неприятно видеть такой знакомый жест в своем доме. От его присутствия мне стало не по себе, и я не знал, что ему ответить.
— Мне известно, что ты полагаешь, будто я не был хорошим отцом, — сказал он. — В отличие от других родителей, я не баловал тебя вниманием в годы формирования личности. Мне казалось, что это только бы повредило тебе и превратило в одного из тех мужчин, которые недостойны называться этим словом. Теперь ты вырос, и я вижу, что был прав. У тебя твердый характер, и ты можешь постоять за себя. Я всегда полагал, что независимость — величайший дар, который я могу дать сыну. Нет, не благодари меня. Надеюсь, что ты когда-нибудь так же поступишь по отношению к своему сыну. Но сейчас дело не в этом. У меня мало времени, и мне нужно многое рассказать тебе.