— Это не доказательство! — выпалил шеф. — Это всего лишь предположение. Кроме того, серийные убийцы всегда мужчины.
Холмс вздохнул.
— Я понимаю, что у вас много данных относительно серийных убийц. Но ведь им может стать и женщина. На это указывают и другие вещи. Жертвы были одеты, в отличие от других случаев. И хотя ей пришлось переносить тяжелые тела — а в этом для женщин нет ничего невозможного, как я убедился, попав сюда, — метод убийства и ножевые ранения указывают на то, что жертва была удивлена и поддавалась атаке. Нож, кстати сказать, это самое «злое» оружие, и его выбирают люди, накопившие много злости или раздражения. Если хотите, даже женское оружие, так как женщины умеют скрывать свои чувства, — улыбнулся Холмс. — Это по крайней мере не изменилось за прошедшие годы.
Холмс откинулся на стуле и поднес кончики пальцев к губам. Он говорил негромко, словно беседуя сам с собой.
— На самом деле я бы предположил, что большая часть не расследованных серийных убийств в этой стране была нерасследована потому, что вы не хотите признавать за прекрасным полом способности к совершению таких же жестокостей, каких можем совершить мы, мужчины.
При этих словах я повернулся спиной и вышел из кабинета. Презрение Холмса к нашим методам настолько рассердило меня, что я не мог больше работать. Он расследовал несколько преступлений в викторианском Лондоне, в городе с населением вполовину меньше населения Санта-Лючии, Санта-Круса и Сан-Хосе вместе взятых. Убийство тогда выглядело, как салонная игра, и ужас на всех наводил единственный непойманный серийный убийца Джек-Потрошитель. Если бы я остался в кабинете, я так ему все и высказал бы.
Но вместо этого я подошел к своему столу, перевел дыхание и стал думать. В отделении было мало народу, все работали над разными делами, другая бригада занималась убийствами в Гато. Где-то вдали звонил телефон. За стеклом приемной офицер спорил с женщиной и говорил ей, что полицейские не станут тратить время и разыскивать потерявшегося кота. Одна из диспетчеров, стройная брюнетка, вышла из радиорубки и налила себе чашку кофе.
Хотелось бы побольше шума. Мне думается легче, когда приходится бороться с посторонними звуками.
Я не хотел признаваться себе в том, что Холмс обладает большей проницательностью. Вполне логично, что убийца мог быть женщиной. Так мы могли бы объяснить убийство футболиста и жены сенатора. Молодого человека красивая женщина может увлечь куда угодно, и при этом ему даже в голову не придет ее бояться. У жены сенатора, феминистки по убеждениям, требовалось только пробудить родственные чувства.
Поиски от этого стали бы легче. Мы не искали парикмахеров, поставщиков еды и даже журналистов, на которых я ставил изначально. Мы искали, кто подходил бы под описание человека, владеющего личным аэропланом. Кто мог бы встретиться с этими людьми и при этом оставаться анонимным. Шофер. Во время коротких турне полагаются на шоферов и предпочитают женщин, потому что кажется, что с ними безопасней. Водитель с частным самолетом может работать в нескольких компаниях, под разными именами.
Я подошел к служебному компьютеру, стоявшему на столе посреди комнаты и прикованному цепью (давно следовало бы купить каждому сотруднику по компьютеру, это куда менее накладно, чем нанимать «Волшебников времени» из Санта-Круса), и просмотрел досье жертв. Они были не такими подробными, какими хотелось бы их видеть, так что я перешел к материалам газет, выискивая упоминания имен жертв до совершения убийств.
Дверь в кабинет шефа открылась и закрылась. Позади себя я услышал шаги и понял, кому они принадлежали. Я не удивился, когда Холмс подвинул кресло и сел рядом со мной. Он просматривал статью за статьей, сменявшиеся на экране.
— Что-нибудь нашли? — спросил он.
Я кивнул. Футболист побывал в трех городах, где встречался с владельцами команды, которые угощали его обедом и поили вином. Две кинозвезды совершали поездки с целью рекламы только что снятого фильма, а жена сенатора сопровождала своего мужа в поездке по родному штату.
— Найти водителя не будет трудно, — сказал я. — В компаниях должны были сохранить анкеты с фотографиями. Но не запрещается использовать псевдоним — если только правильно называть социальный номер безопасности.
Я с улыбкой взглянул на замешательство Холмса, и мне захотелось чаще видеть у него на лице такое недоуменное выражение.
— Но, — сказал я, — даже если мы найдем связь, то для суда этого маловато.