На улице показалась компания матросов, привлеченных звуками песни. Мгновение спустя женщина в белом, казалось, растворилась в воздухе. Моряки потоптались нерешительно, споря между собой, следовать ли за ней, и пошли дальше вдоль по улице, решив найти себе более реальных подружек.
После того как они ушли, женщина появилась снова и снова затянула грустную песню. Следующим на звук пришел всего лишь один матрос. Он остановился и долго смотрел на нее, затем направился прямо к ней. Она отошла назад и снова исчезла, но тут же появилась в нескольких ярдах дальше по аллее. Матрос постоял, затем пошел за ней, и они исчезли в тумане.
К моему удивлению, лейтенант ван Дейк крикнул: «За ними!» и бросился через улицу. Холмс и я побежали за ним по грязи аллеи. Вдруг она свернула влево, и мы оказались в небольшом тупике, образованном стенами складов.
Женщина в белом и матрос исчезли без следа.
Ван Дейк расхаживал по этому маленькому пространству в поисках выхода или двери, где могли бы скрыться эти люди, бегал взад и вперед, рьяно взявшись за исполнение служебных обязанностей. Холмс осмотрел грязь под ногами, затем обошел тупик по кругу, также проверяя, как мне показалось, наличие потайных дверей.
Минут через десять лейтенант ван Дейк остановился и пожал плечами. Он выглядел бледнее обыкновенного, глаза были широко раскрыты. Когда он заговорил, из рта его шел пар.
— Я ничего не нахожу, они как будто растворились в воздухе. Может, это и не призрак, но на какое-то мгновение я почти поверил в это, — сказал он содрогнувшись.
— Да, кажется, так, — сказал Холмс. — Если ваш экипаж до сих пор нас ждет, то мы могли бы вернуться в отель.
— Куда угодно, — произнес я, — лишь бы скорее в тепло.
Холмс как-то странно посмотрел на меня, и я понял, что он думает, будто мои зубы стучат не совсем от холода.
В экипаже лейтенант предложил нам сигары, откусил кончик своей и сказал:
— Я полагаю, вы скоро вернетесь в Лондон.
— Через несколько дней, — согласился с ним Холмс.
— Мне жаль, что так вышло с этой мисс Адлер, — вздохнул ван Дейк. — Мы бы известили ее семью, но у нас нет доказательств, а говорить, что она умерла, когда мы и сами в этом не уверены, было бы слишком жестоко.
— Да, конечно, — уверил его Холмс. — Вы правильно поступили.
Но, произнося эти слова, он смотрел на аллею.
Вернувшись в отель, я переоделся и прошел в гостиную, чтобы выпить бокал перед сном. Холмс сидел на стуле в своем ночном халате и отхлебывал херес, всматриваясь в огонь.
— Я удивлен, доктор Уотсон. Мне казалось, вы никогда не верили в привидения.
— А у вас есть какие-то другие объяснения? — возразил я. — Возможно, я видел и не привидение, но еще немного, и я бы поверил.
— Вспомните, Уотсон, что вы видели не одно привидение, а два. Или вы забыли о матросе?
Я решил не пускаться в обсуждение этого вопроса. С меня хватит и того, что я уже повидал за один вечер.
— Майкрофт будет разочарован, — сказал я.
Холмс, казалось, удивился.
— Едва ли. Трагическая загадка Леоны Адлер решена — хотя привлечь злодеев к суду будет трудновато. Остается также вопрос о мотивах поступков, хотя, мне кажется, и это в конце концов выяснится. А вообще-то пора спать. — Он зевнул. — Раздобудьте завтра матросскую одежду. Я думаю, нам стоит вернуться в аллею возле Пасифик-стрит завтра ночью и разобраться, куда же исчезли привидение и ее поклонник, хотя, думаю, и это понятно.
— Только на этот раз я буду идти за ней, не так ли, Холмс? — спросил я в негодовании.
Холмс рассмеялся.
— Не стоит беспокоиться, Уотсон, — я буду рядом. Но советую вам взять револьвер.
Я мрачно допил херес и пошел в свою спальню. В дверях я остановился.
— Вечер и в самом деле был потрясающим, не правда ли, Холмс?
— Не стану отрицать, — согласился он.
Неожиданно во мне проснулось любопытство.
— А что вам показалось самым интересным? Подвал с паутиной?
— Вовсе нет, Уотсон. Куда более интересно количество грязи, оставшейся на башмаках лейтенанта ван Дейка, после того как мы вышли из аллеи.
На следующий день ранним вечером накрапывал мелкий дождь, но к полуночи стало ясно. В два часа мы наняли экипаж возле отеля и поехали к Варварскому Берегу на Пасифик-стрит. Холмс взял с собой небольшой ящик. Я был слишком подавлен, чтобы спрашивать о его содержимом. За квартал до аллеи он остановил экипаж, и мы вышли. На мне были грубые матросские штаны, фуфайка и шерстяная шапочка, надвинутая на уши. Дул холодный ветер, и завитки тумана уже начали свой путь по улицам города.