Холмс всегда был восприимчив к искренней лести. Тень улыбки, слетевшая на его губы, подсказала мне, что он весьма доволен излияниями Ван Хельсинга.
– Безусловно, я многим вам обязан, – начал Холмс. – Если бы не ваше своевременное вмешательство, меня здесь могло бы и не быть. Мне тоже хочется добраться до самых глубин этого странного дела, так что я непременно сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам в поисках графа Дракулы.
Профессор восхищенно улыбнулся и крепко пожал Холмсу руку.
– Благодарю вас, – с чувством произнес он.
– Что касается фактического существования вампиров, – как ни в чем не бывало продолжал Холмс, – несмотря на то что вы выдвигаете самые убедительные аргументы, боюсь, мне придется приберечь свое суждение до той поры, пока мы не поймаем одного из них.
– Уверен, что с вашей помощью мы скоро сделаем это, – решительно произнес профессор.
– Надеюсь, меня тоже берут в дело, – сказал я.
– Конечно же, дорогой мой Уотсон. Само собой разумеется.
– Отлично, значит, по рукам, – просиял Ван Хельсинг, откидывая волосы со лба. – Теперь нам следует разработать план действий.
Мой друг зажег свою старую глиняную трубку, и на несколько мгновений его лицо скрылось в клубах едкого серого дыма. Когда дым рассеялся, Холмс обратился к нашему посетителю.
– Согласно вашей теории, если эта так называемая «призрачная дама», с которой мы повстречались ночью, – вампир, то днем ей понадобится место упокоения.
– Кладбище, – предположил я.
– Вот именно, Уотсон, кладбище. Протяните руку, дружище, и передайте мне карту района Хэмпстеда.
Разложив карту на коленях, в течение нескольких минут он тщательно ее изучал. Наконец раздался его торжествующий возглас.
– Что такое, мистер Холмс? – с жаром спросил Ван Хельсинг.
– Думаю, я кое-что здесь нашел, друг мой. – Он указал на карту, и мы с Ван Хельсингом проследили за направлением его сухого пальца. – Смотрите, джентльмены, частное кладбище не более чем в двух милях от места ночных нападений. Заметьте, какое оно уединенное – открытое пространство и небольшой лесок с трех сторон.
– Идеальное место упокоения, – согласился Ван Хельсинг.
– Но что же нам делать, Холмс? – спросил я. – Мы ведь не станем открывать каждую могилу, чтобы посмотреть, не там ли лежит это существо.
– Дорогой коллега, – с улыбкой промолвил Холмс. – Я не собираюсь делать ничего подобного. Совсем несложно заглянуть в книгу регистрации погребений и проверить, была ли здесь за последний месяц похоронена молодая женщина. Это, полагаю, несколько сузит диапазон поиска.
Раздосадованный собственной несообразительностью, я кивнул.
– А теперь, джентльмены, – провозгласил Холмс, отбрасывая карту в сторону, – предлагаю как можно лучше выспаться. Я проведу это несложное расследование утром. – Он повернулся к Ван Хельсингу. – Предлагаю встретиться за ленчем, и я сообщу вам о добытых сведениях. Затем мы сможем заняться разработкой нашей кампании.
– Превосходная мысль, мистер Холмс, – согласился голландец. – Может быть, вы с доктором Уотсоном пообедаете со мной в моей гостинице? Я остановился в «Нортумберленде».
– Прекрасно. Вас это устраивает, Уотсон?
– Да, вполне, – ответил я.
Глава тринадцатая
Силы тьмы
В ту ночь я спал крепко, но ближе к рассвету погрузился в царство загадочных сновидений. Я оказался запертым в пещере, оглашаемой жуткими, нечеловеческими криками. На долю секунды я увидел, как из сумрака мне косо ухмыляется лицо Стэплтона, но оно тут же исчезло в языках желтого пламени. Во тьме мигали зловещие глаза, ко мне протягивались отвратительные, похожие на когтистые лапы, руки. Громадные летучие мыши устремлялись на меня сверху, царапая лицо омерзительными кожистыми крыльями. Одна из этих тварей принялась кусать меня, парализованного страхом и неспособного поднять руку для защиты, в шею. Я чувствовал, как в горло впиваются мелкие острые зубы, а из раны течет теплая кровь.
В конце концов мой рассудок отказался мириться с этими кошмарами. С пугающей внезапностью я пришел в себя, возвестив об этом испуганным вскриком. Весь покрытый испариной, я некоторое время лежал в сером полумраке, а потом снова провалился в дремоту.
Было уже поздно, когда я наконец встал. Холмс уже ушел. Я в одиночестве съел завтрак, а затем, дожидаясь возвращения друга, стал просматривать утренние газеты.
Около одиннадцати зашел Лестрейд узнать о нашем ночном бдении. Мы с Холмсом заранее договорились о том, что, по крайней мере, некоторое время не будем разглашать подробности нашей встречи с призрачной женщиной, а также вампирские теории Ван Хельсинга. Лестрейд и в лучшие времена не отличался воображением, узнай он теперь, что мы охотимся на вампира, он скорее засомневается в нашем здравомыслии, чем станет для нас хорошим помощником. Поэтому, следуя наставлениям Холмса, я сообщил Лестрейду, что ночь прошла без происшествий.