Холмс изобразил сожаление и ехидно улыбнулся:
– Право, инспектор, я раскаиваюсь. Однако не поверю, будто единственная цель вашего визита – напомнить мне, что в старом добром Лондоне у преступников не бывает выходных. Чем могу быть полезен?
Лестрейд сел и сделал глубокий вдох.
– Вам должно быть известно, мистер Холмс, что Скотленд-Ярд недавно переехал в Вестминстер.
– Конечно.
– Так вот, в общем и целом мы справляемся с ожидаемым ростом мелких беспорядков и преступлений.
– Я в этом не сомневался.
– И все же попадаются дела настолько запутанные и причудливые, что даже наши лучшие умы не в состоянии их раскрыть.
Холмс забрался с ногами на кресло, подтянул колени к груди и расположил голову на сцепленных пальцах. Не поднимая взгляда, он сказал приглушенным голосом:
– Прошу, инспектор, расскажите, чт́о вам известно.
Лестрейд принялся расхаживать перед камином.
– Мистер Холмс, – выдохнул он, – я знаю, вы всегда мечтали расследовать идеальное «преступление в закрытой комнате»[6] и были к этому чертовски близки в восемьдесят третьем, когда распутывали дело мисс Элен Стоунер о пестрой ленте – индийской болотной гадюке. А ранее – подозрительный случай с субъектом, который настолько боялся за свою жизнь, что держал при себе личного врача. Как бишь его?
– Блессингтон, – сказал я.
– О да, спасибо, доктор Уотсон. Блессингтон[7].
Холмс кивнул и жестом попросил продолжать.
– Мистер Холмс, я сдаюсь. Ваше идеальное «преступление в закрытой комнате» свершилось посреди чистого поля и припорошено нетронутым, свежевыпавшим снегом.
Тут Холмс резко выпрямился и, как мне показалось, жадно сглотнул слюну. (Следует признать, что, несмотря на серьезность разговора, я еле сдержал смешок.)
Раздался стук в дверь, и вошла миссис Хадсон с большим подносом, а мы с Лестрейдом освободили для него место на столе.
– Пожалуйста, инспектор, продолжайте, – взмолился Холмс.
– Вам известно о тюрьме ее величества Уормвуд-Скрабс в Хаммерсмите, недалеко от Шепердс-Буша?
– Да, – ответил Холмс. – Хотя я там ни разу не бывал. Она выстроена силами арестантов в соответствии с проектом сэра Эдмунда Дю Кейна. Строительство должно быть закончено в следующем году, однако там уже содержатся сотни заключенных.
– Да, мистер Холмс, та самая. – Лестрейда как будто изумила осведомленность моего друга.
Здесь следует пояснить читателю, что сам я бывал в тюрьме Уормвуд-Скрабс дважды, когда заключенным требовались услуги врача. Поведав об этом, я попросил Лестрейда продолжать.
– Так вот, доктор, раз вы бывали там, то должны помнить, что здание тюрьмы окружено лесом и пустырями, протянувшимися на значительное расстояние.
Я кивнул.
– Это произошло четыре ночи назад, накануне Хеллоуина. Если быть точным, ближе к утру. Лесоруб и его шестилетняя дочь, живущие к юго-западу от тюрьмы, нашли обезглавленное тело, одетое в форму тюремного охранника. Оно лежало посреди чистого поля, ограниченного густым лесом с запада, проездом Вуд-лейн с востока и фермами Уормхолт и Олд-Оук с юга. Не меньше пятидесяти метров открытого пространства в любую сторону, куда ни посмотри. Следы покойника свидетельствовали, что пришел он из тюрьмы. По утверждениям местных констеблей, вблизи от тела обнаружены только три цепочки следов. Одна оставлена мертвецом, две другие – лесорубом, который первым подошел к месту преступления, чтобы получше рассмотреть находку, и его санями.
Тут Холмс улучил момент и спросил:
– Как звали лесоруба, инспектор?
– Мистер Уильям Холлис. Этот самый Холлис показал, что, когда он приблизился к месту происшествия, у трупа из обрубка шеи еще шел пар.
Холмс выпрямился, закурил старую глиняную трубку и бросил спичку в ящик для угля.
– Его, конечно, уже арестовали?
– Нет.
Холмс был потрясен ответом Лестрейда.
– Жертва с отрубленной головой, а рядом – человек, умеющий обращаться с топором, – оснований больше чем достаточно, чтобы, как минимум, задержать лесоруба.
Лестрейд подался вперед в кресле и сказал, глядя Холмсу прямо в глаза:
– А вот тут начинается самое интересное. Согласно отчету местного констебля, следы лесоруба и его саней не приближаются к телу более чем на десять метров, а это слишком уж далеко, чтобы обезглавить кого-то взмахом топора. К тому же у лесоруба железное алиби по второму эпизоду.
– Еще одно убийство? – одновременно спросили мы с Холмсом.
– Да, – выдохнул Лестрейд. – Это произошло в первые часы того самого дня, когда мы с вами встретились на Бейкер-стрит, доктор.
6