Ватсон, пораженный, даже приостановился.
— Да неужто, Шерлок, вы думаете…
— Я ничего не думаю, Ватсон! Я просто говорю, я высказываю вслух свои мысли. Я ни в чем не уверен! Знаю только, что у меня почему-то екнуло сердце! А почему екнуло — не могу сказать. Может ли вам объяснить моряк, почему он чувствует будущий норд, когда смотрит на безоблачное небо? Разве какой-нибудь лягаш знает, почему он за версту чувствует дичь? Это что-то необъяснимое!.. Это только чувствуется… Так… какой-нибудь пустяк… движение… мимолетный взгляд! А внутри уже что-то создается. Повторяю вам снова, Ватсон, я ничего не могу еще утверждать. Да и смешно было бы. Но сложилось, вероятно, это чувство у меня так. Город полон татар, которые никого и ничего не щадят. Кроме пары сумасшедших, вроде нас, никто не рискнул бы высунуть носа на улицу. Но шесть человек расхаживают беспечно, словно по какому-нибудь парку. Кто они? Для армян они слишком смелы, для татар — слишком спокойны! Мы встречаем их глубокой ночью! Они осматривают нефтепровод! Для чего им нужно именно ночью осматривать нефтепровод? Если они бакинские уроженцы, они его и так должны знать, если приезжие — для мирного осмотра может всегда найтись другое время! Значит, это делается с особой целью! Так? После этого они идут в Кишлы! Именно туда, где главный лагерь мятежников! Но допустим, Ватсон, что вся моя постройка никуда не годится, и все может быть совершенно иначе объяснено. Вы расхохочетесь, если я скажу вам, что настоящая уверенность создалась только тогда, когда я увидел среди них женщину. Даже не саму женщину, а только уголок ее глаза. Да, Ватсон! Именно этот пустяк!.. Можете смеяться теперь, сколько душе угодно… Пустяки создают события… Впрочем, дальнейшее покажет, прав я или нет! А теперь пойдемте за ними!
Группа оборванцев виднелась уже очень далеко впереди. Они шли прямо, не сворачивая с дороги, значит, могли идти только к Кишлам.
Шерлок и Ватсон пошли за ними. Оставалось сделать еще три-четыре версты. Утомленные, они шли тихо, каждый углубясь в свои мысли, и встряхнулись только тогда, когда замелькали уже огоньки. Это были сторожевые посты. Но тихо было по-прежнему: обе стороны еще отдыхали.
— Бьюсь об заклад, Ватсон, — сказал вдруг Шерлок, — что эта тишина недолго будет продолжаться! Не таковские парни, чтоб даром шляться по ночам. Помяните мое слово, что лишь только они придут, — а они придут раньше нас, — мы сделаемся свидетелями интересных событий. На всякий случай будем наготове!
Шерлок оказался прав.
Когда он и Ватсон приблизились к Кишлам, татарские полчища, обложившие селения, уже были в движении, и весь лагерь гудел, как вспугнутый рой. Строились, разделялись на отряды, сверкало оружие.
Ждали, очевидно, какого-то знака, чтобы броситься на приступ. На Шерлока и Ватсона не обратили внимания. Таких, как они, среди татар было много.
Пользуясь этим, оба приятеля стали переходить от кучки к кучке и жадно смотрели и слушали.
Долгое время поиски их были безуспешны. Оборванцы словно в воду канули.
Было, вероятно, уже три часа ночи, уже брезжил свет, когда Ватсон увидел вдруг, что Шерлок с изменившимся лицом неподвижно смотрит куда-то. Он проследил за его взглядом.
В стороне стояла группа вооруженных татар, и с ними говорил какой-то высокий татарин в рваном халате. Около него, почти прислонясь к его плечу, стояла маленькая женщина, завернутая в плащ.
Разговор был оживленный, с выразительной жестикуляцией. Продолжался он недолго, и по окончании его вооруженные татары сейчас же примкнули к одному из отрядов. Женщина отошла, высокий татарин тоже отошел, и через некоторое время Шерлок уже увидел всех шестерых оборванцев вместе. Они стояли недалеко от него и, не обращая ни на кого внимания, тихо о чем-то шептались.
— Ватсон, — почти губами произнес Шерлок, — есть рок или нет? Вы все видели?
Лицо у него было очень бледное, и глаза горели лихорадочным блеском.
— Возьмите меня под руку и подайтесь немного назад! Еще! Слышите вы что-нибудь?.. Я не слышу ни слова!.. Еще немного!.. Тысячу фунтов стерлингов за то, чтобы знать, на каком языке они шепчутся! О, черт!., мы поторопились… Смотрите, Ватсон!
Действительно, было на что смотреть. Вся группа растаяла у них на глазах. Все шесть человек разделились вдруг, разошлись в разные стороны и присоединились к шести различным отрядам.