Шерлок бросил ему на ходу:
— Сейчас будет конец! Держитесь!
Черепанов посмотрел, вздрогнул внезапно и пробормотал, махнув рукой по направлению к небольшой кучке людей, полускрытых насыпью:
— Идите туда! Там!
Шерлоку не нужно было объяснять, в чем дело. Быстро сделав знак полицейским, он бросился в указанную сторону.
Пуля прожужжала мимо самого его уха. Кто-то выстрелил.
Часть полицейских сейчас же отделилась, и позади себя он услышал бряцание оружия, проклятия и шум борьбы. Но глядеть ему было некогда. Он не отводил глаз от насыпи.
Он уже был от нее в двух шагах, как вдруг остановился, пораженный. Его внимание привлек молодой женский голос, который сказал по-английски, с видимым чувством бешенства:
— Вероятно, он уже здесь, этот проныра, англичанин! Будь он проклят!
Густой мужской голос ответил:
— Да, здесь! Рушились теперь наши планы, чтоб ему ни дна, ни покрышки! Он-то поймает!
— Да, уж не упустит, — подхватил третий, — не таковский, чтоб его земля проглотила!
— Дьявол! Черт! Выскочка! — послышались еще голоса.
Шерлок быстро прошептал Ватсону:
— Итак, это английские анархисты, и теперь нет сомнения, что видел я их именно в Лондоне… За мною!
И бросившись, полупригнувшись, за насыпь и сейчас же вытянувшись во весь рост, он крикнул весело и грозно:
— Вы не ошиблись: дьявол, черт и выскочка — здесь!
В мгновение ока вся группа была окружена полицейскими и взводом солдат.
— Да, да, это я! И любезность за любезность — за добрые пожелания я каждому из вас дарю по паре браслетов моего собственного изготовления!
Щелкнули розданные полицейским кандалы.
Анархисты дико смотрели друг на друга, дико смотрели на Шерлока и не боролись.
Почти одновременно с этим татары всею массою отхлынули и обратились в беспорядочное бегство.
Две драмы слились.
— Итак, господа, вы окончательно отказываетесь назвать себя? — в десятый раз переспрашивал Шерлок арестованных, когда они находились уже под стражей, в полицейском управлении.
Анархисты опять ответили отказом. Старший из них, загримированный, как все они, татарами, — тот самый, которого Шерлок и считал коноводом и главарем всей шайки, резко ответил:
— Мы это скажем только судебному следователю!
Шерлок иронически поклонился и отошел.
Ждали Тер-Абовиана, который дал уже знать, что сейчас явится с Назарьянцем.
Пока же Шерлоку нужно было еще кое о чем похлопотать. Дело в том, что среди общей сумятицы был захвачен случайно Черепанов с матерью. Двум полицейским показалось, будто это он стрелял в Шерлока, а его мать швырнула камень. Конечно, это могло только померещиться, и Шерлок рассказал, какую роль в действительности сыграли эти люди в поимке шайки.
— Можете их не только отпустить, — закончил он, — но и достойно наградить!
И, обернувшись к арестованным, которые были белы, как известь, ласково и тихо, так, что только они одни могли слышать, прошептал:
— Это, впрочем, я беру на себя! Шерлок Холмс не забывает оказанных ему услуг!
По его настоянию, они были, наконец, отпущены. Бедняжки до того обрадовались своей свободе, что даже забыли поблагодарить его, забыли даже попрощаться: так прямо и бросились к выходу.
Ровно через три минуты в комнате раздался отчаянный возглас:
— Мистер Холмс!..
Это воскликнул Тер-Абовиан, который вбежал с лицом, в котором кровинки не было. За ним, прихрамывая, ковылял Назарьянц и прижимал платок к щеке, из которой текла кровь.
— В чем дело?
— Ах, мистер Холмс!.. Большое, большое несчастье!..
— Что такое?
— Сейчас отсюда вышли мужчина и женщина…
— Да…
— Они сели в экипаж, и их нельзя было задержать.
— Да, но их и не нужно было задерживать!
— Мистер Шерлок Холмс!
У Тер-Абовиана сверкнули глаза.
— Это были они!
— Что?!
— Это были они! Назарьянц их сейчас же узнал!..
Шерлок усмехнулся. Он был спокоен.
— Это могло показаться ему только с перепугу!
— Нет, нет! Он бросился к ним и получил сейчас же сильный пинок в ногу и удар ножом в щеку!
— Ну, это потому, что он бросился! Они не поняли, зачем!
— Нет, нет, они крикнули ему вслед… Назарьянц, что они тебе крикнули?
Назарьянц мрачно выступил вперед и сказал:
— Велели говорить: «Увидишь Шерлока Холмса — скажи: ишак!»
— Как?
— Ишак!
Шерлок сильно насупил брови и обернулся к Ватсону:
— Я не хочу знать, Ватсон, — пробормотал он, — что значит «ишак». Но этот старый болван мне перестает нравиться! Он, кажется, меня хочет скомпрометировать.