— О, это простая вещь… Дело, видите ли, в том, что каждый член нашего общества имеет в распоряжении улицу… И вот, на случай поисков, как например теперь, каждый ищет в своем районе, который должен быть ему известен… Страшно сокращает время!
— Значит, весь город, таким образом, под вашим надзором?
— О да, весь… И мы надеемся, что когда размножатся такие школы, вся Россия будет под нашим надзором.
— О!..
Шерлок откинулся в изумлении.
— О, джентльмены, вы пошли дальше меня!
И вдруг великая грусть охватила его. Он думал о том, что уже нет больше единственного, никем не заменимого Шерлока Холмса, — есть «Шерлоки Холмсы»… Беспощадное время создало то, о чем он и не мечтал…
Шерлок пробыл в школе еще несколько времени и ушел.
На обратном пути молодой человек в кителе, провожавший Холмса, между прочим, говорил:
— Вы видели, учитель, нашу школу… Но не скрою от вас, что в городе уже существуют школы Пинкертона, Картера и даже Этель Кинг… Но там девочки… Конечно, пустяки, и они совсем не опасны для нас… Их область — адюльтер… Школа Картера тоже пустяки… Это спокойные ремесленники; хотя и задаются такими же широкими задачами, как и мы, но их приемы и наши — день и ночь… Все грубо, к тому же они страшные невежды и узкие националисты… На днях, например, один из них хотел меня уверить, что настоящие калоши американской резиновой мануфактуры и поддельные русской выделки оставляют один и тот же след… И, разумеется, сам же и сел в калошу… Болван не знает даже такой простой вещи, что на русской калоше клеймо тоньше и никогда не дает такого рельефа… Но вот кто опасен — это «Пинкертонщики»… Во-первых, самолюбивы и, во-вторых, у них всякий сброд… И вражда с ними отчаянная… Тсс… Ради Бога, ни слова…
Поравнялся и прошел мимо рыжий молодой человек с угрюмым лицом, тоже в кителе.
— Это их местный глава! — успел шепнуть Шерлоку его спутник и, когда парень скрылся, добавил: — Уже следят за вами… Уже пронюхали… Сегодня же дам знать, чтобы все были настороже… А вы не беспокойтесь… мы сумеем охранить вас.
Шерлок усмехнулся.
— Я думаю, дорогой мой мистер, что Шерлок еще остался Шерлоком!
И глаза его гордо вспыхнули…
Но на душе пело… Стать главой великой школы, оставить свое имя навеки потомству, видеть плоды многолетней работы, преданных и верных людей, бросивших науку и семьи, чтобы защищать его идеи… О, для этого стоило жить…
И мысль о клеветнике, этом низком клеветнике, за которым он гнался, еще больнее стала жалить его. Какой-то Лосев бросает в него комья грязи… Какое-то ничтожество хочет свергнуть его с пьедестала, на который возвела его сама Россия… О, будь он проклят!.. Сегодня же он должен быть найден!..
И с приливом страшной энергии он внезапно сказал:
— О, ученик мой, моя гордость и радость, моя слава и любовь, ты, — Шерлок чувствовал, что этим «ты», бросаемым на прощание, он не может унизить человека, который шел с ним рядом, — ты, в котором я вижу мое светлое прошлое, подойди ближе — я обниму тебя в последний раз… Шерлок должен остаться один… У Шерлока есть рана, и он один будет лечить ее… Не пробуй проникнуть в его тайну!.. Она отравит тебя… Но передай своим товарищам — что, если Шерлок найдет лекарство и пойдет по верному пути, он им скажет это, где бы он ни был… Прощай!..
И твердыми шагами, весь еще полный неостывших чувств, Шерлок пошел с высоко поднятой головой, обращая на себя внимание всех постовых городовых.
На Садовой
Пройдя с версту, он, конечно, немного остыл и превратился уже в спокойного, деловитого и проницательного Шерлока, у которого дело на первом плане.
Со справкой в руке он скоро нашел и дом, и квартиру. На вопрос, дома ли Лосев, прислуга ответила, что их жилец только четыре дня тому назад выехал неизвестно куда.
Шерлок даже выругался по-английски от досады.
— Можно, по крайней мере, видеть хозяина или хозяйку?
— Сейчас справлюсь.
Прислуга ушла, и Шерлок остался ждать.
Немного спустя к Шерлоку вышел старик угрюмого вида.
— Вам Лосева? — спросил он, подозрительно вглядываясь в посетителя. — Уехал Лосев… А вы по какому делу?
— У меня к нему личное дело… Помимо того, поручение еще из Москвы. Быть может, вам известно, куда именно, он уехал?
— Он адреса не оставил!
— А комната его уже сдана?
— Нет.
— Тогда, быть может, вы разрешите мне осмотреть ее?.. Я бы взял ее себе на месяц до его приезда.
— А разве он через месяц приедет?
— Да, — не сморгнув глазом, ответил Шерлок, — через месяц он обязательно должен быть в Одессе!
— Осмотрите, если хотите… Все равно зря стоит.
С бьющимся сердцем Шерлок вступил в комнату. Его пугала мысль, что, если он не найдет здесь следов, то Бог знает, сколько времени придется еще искать их, — да, наконец, тот ли еще это человек, который ему нужен.
Комната была почти такого же типа, как и московская, даже вещи, оставленные жильцом, были такие же: все ничего не стоящие клочки бумаг, частью исписанных рукой, частью — на машине.
Шерлок перебрал все бумаги и рыскал глазами по углам.
— А во сколько комната идет? — спросил он, медленно подходя к окну.
Хозяин назвал цену.
— Так, так, — сказал Шерлок и, наклонившись, поднял с пола какую-то бумажку и небрежно стал мять ее в руках.
— Великолепно… Так я потом зайду!
И он вышел, но, когда очутился на улице, его лицо разом просияло. То, что он поднял с пола, был обрывок конверта со штемпелем, в кругу которого стояло: «27.VI.08», а сбоку: «Нефтянск».
Он сейчас же высчитал, что это письмо было последнее, которое Лосев мог получить в Одессе и, следовательно, этим письмом он и был вызван, а если был вызван, то только в Нефтянск.
И, садясь в поезд, Шерлок дал коротенькую городскую телеграмму:
«Шерлок Холмс идет прямо в цели. Последнее прости, ученики и молодые джентльмены, а вместе с тем, и последний совет: дедукция или ничего! Ни на шаг от дедукции! Ура!»
На этом заканчивалось донесение Шерлока из Одессы.
Первые впечатления Шерлока в Нефтянске
Город Нефтянск погрузился уже в сон, когда Шерлок приехал туда. Вероятно, в этот день температура достигла днем до пятидесяти или шестидесяти градусов, как это часто бываем в Нефтянске, потому что и ночью было невероятно душно и дышалось с трудом.
Многие спали на крышах, и это зрелище фантастических белых фигур, лежавших неподвижно в самых живописных позах, — поразило Шерлока.
Он никогда ничего подобного не видел. Да и весь город, представляющий смесь всевозможных стилей, от мавританского и стиля «модерн» до простых построек татарского типа, — показался ему ночью чрезвычайно оригинальным, каким-то сказочным.
В номере он прежде всего распахнул настежь двери и окна, но густой воздух, пропитанный тяжелым запахом, который говорил о близости промыслов, не двинулся и давил, как прежде. Кровь бросалась в виски, и начинала болеть и кружиться голова.
Шерлок чувствовал, что все равно не заснешь, и, переодевшись в легкую фланель, отправился побродить по городу.
Его удивило, что на улицах не было ни души. Он был один, и в мертвой путающей тишине его шаги отдавались гулко и звонко. Темень стоила страшная.
На углу Морской и Телефонной он остановился вдруг, пораженный. Три фигуры в полуазиатских костюмах бесшумно отделились от какой-то стены и встали перед ним черными призраками.
— Руки вверх!
И прежде, чем Шерлок мог сообразить, в чем дело, две пары рук быстро ощупали его со всех сторон.
— Револьвер нэт?.. Оружий нэ имэешь?
И один из стражников, — это были они, — легонько толкнув его в спину, сказал спокойно:
— Проходи!
Теперь Шерлок вспомнил, что в Нефтянске, — ему рассказывали, — такие обыски прохожих происходят не только ночью, по и среди бела дня, когда в городе кипит жизнь, как в котле.