Сегодня, однако, даже самой Трошкиной откровенно хотелось бескомпромиссно жрать, да и время было конкретно после шести, так что мы пошли не к ней, а ко мне.
В фамильном гнезде Кузнецовых на каждый разинутый клювик найдется по сытному червячку!
— Привет честной компании, я Алку привела! — оповестила я родню, едва войдя в прихожую.
— Всем добрый вечер! — сделала чинный книксен благовоспитанная Трошкина.
— Что-то вы, барышни, рано вернулись в родные пенаты, — мимоходом укорила нас бабуля, выруливая из ванной в банном халате, с тюрбаном из махрового полотенца на голове и маской из розовой глины на физиономии. — Гуляли бы, пока молодые да свободные!
— Вот, слышишь? Это не я, это народная мудрость гласит! — сказала я Трошкиной.
— Старость это, а не мудрость, — буркнула она.
— Я все слышу! — крикнула бабуля.
— Вот интересно, как телефонную трубку разрывающуюся снять или дверь открыть по звонку, так она глухая, а как подслушать что-нибудь, не для нее предназначенное, так у нее слух как у гренландского кита, — доверительно поделилась я со смущенной Алкой.
— Я вовсе не толстая! — покричала бабуля, явно вырвав из контекста гренландского кита.
— И поэтому спокойно можешь есть после шести! — покричала я в ответ. — Кстати, что у нас на ужин?
— На ужин будут лабутены, — сообщила мамуля, следуя по коридору из кухни и при этом не отрываясь от вычитки рукописи.
Мы с Алкой молча посторонились, освобождая ей дорогу.
Когда у нашей Баси Кузнецовой горит срок сдачи нового романа, ей лучше не мешать ни в чем. Проклянет, не задумываясь.
— Лабутены? — негромко повторила я.
— Чьи? — встревожилась Трошкина.
За время затянувшегося женихания с Зямой в нашу квартиру перекочевало немало ее личных вещей.
Я хихикнула.
Нет, я в курсе, что в стародавние голодные времена люди варили и ели сапоги, но лабутены? Сколько кожи в тех фирменных лодочках? Такую семью, как наша, точно не накормишь. А если вспомнишь, сколько они стоят, еще и подавишься.
— Алка, не волнуйся, мама запоминает новые слова по ассоциации или по сходству звучания, — успокоила я подружку, с подозрением присматривающуюся к обувнице. — К примеру, ретиноевую мазь она называет рептилоидной, а капли «Лекролин» ассоциирует с французским кроликом.
— Почему?
— Потому что в некоторых аристократических французских фамилиях есть приставка «ле», а еще ударение на последний слог, — объяснила я. — Правда, этот способ не всегда помогает. В последний раз мамуля вместо «Лекролина» потребовала в аптеке капли «Фонзайц», а такого лекарства пока не существует. Хотя название, я считаю, надо запомнить и использовать, оно очень звучное. В помпезном германском стиле.
Мамуля фыркнула.
— Мам, попробуй еще раз, — предложила я. — Что на ужин?
— Ламборджини? — предположила родительница.
— Уже лучше, — кивнула я.
Ламборджини, если с кожаным салоном, на всех хватит. Хотя риск подавиться при мысли о стоимости возрастает многократно.
— Пап, ты что готовишь на ужин? — громко полюбопытствовала я в сторону кухни.
На пороге пищеблока возник папуля, приветливо помахал испачканными мукой ладонями:
— Лобиани!
— Я так и сказала! — крикнула из гостиной мамуля.
Трошкина проводила ее восхищенным взглядом.
Алка искренне считает, что ей невероятно повезло со свекровью. Посмотрим, что она скажет, когда мамуля начнет рассказывать их с Зямой малым деточкам ужастики собственного сочинения.
Сейчас мамулина штатная фокус-группа — завсегдатаи детской песочницы в нашем дворе, и мне сдается, участковый детский врач должен фиксировать повышенное относительно общероссийской нормы количество случаев ночного энуреза у своих маленьких пациентов. Я вот уже взрослая, а мамулины книжки на ночь глядя читать опасаюсь — сомневаюсь в крепости своих нервишек и мочевого пузыря!
Хотя у молодежи в этом смысле организмы, видимо, более выносливые, потому что юные читатели нашу Басю Кузнецову просто обожают. Периодически у нас в подвале или на чердаке собирается фан-клуб, и мамуля в кромешной тьме под возню летучих или пешеходных мышей (смотря где проходит сборище) с листа читает поклонникам очередной шедевр. Для этого у нее даже имеется специальный налобный фонарик из конструктора «Лего», подаренный кем-то из младых фанатов.