Климена
Куда вы убегаете? Не видели
до этого, как боги мстят, как белое
руками раздираешь тело, боль свою
пытаясь вырвать? Может, не узнали вы
свою царевну? Вот же я, в смятении
остатки мыслей: кажется, ухватишься
и разберешься – воздух пьян и темен мой;
вы тоже пьяны, но не так, не до смерти:
питьем ты поишь, Вакх, благим и гибельным –
мне страшно, мне смешно. Как вам, подруженьки,
мой нрав теперь? Воистину я буду вам
хорошей госпожой – ужо попомните,
как звали в путь вы нежную и робкую,
а я зашла куда как дальше робких вас.
Тиресий
На, девочка, воды, попей немного.
Ну-ну, не плачь – все будет хорошо.
Климена
Как страшно! Помоги мне!
Тиресий
Он бы мог
помочь тебе, но поздно.
Климена
Будь ты проклят,
будь проклят он!
Тиресий
В движениях твоих
уже не человеческое что-то –
крылатое, опасливое, злое,
трепещущее, робкое.
Климена
Смотрю
каким-то новым взглядом, голос мой
срывается, меняется, я слышу
неслышимое раньше.
Тиресий
Так душа
с тобою расстается – только боль
с понятным, прежним связывает миром.
Утихнет боль…
Климена
И я тогда умру?
Тиресий
Ты не умрешь – изменишь естество
природное…
Климена
Мне больно, я горю.
Жесток ты, новый бог, жестока смерть!
Тиресий
Тебя прощает он, тебе дарует
отрадное забвение – ты будешь
свободна.
Климена
Все забуду…
Тиресий
Но свободна.
Климена
Без мыслей…
Тиресий
Но свободна.
Климена
Солнца свет
я не увижу, скроюсь в темноте.
Ночным, тревожным, потаенным летом
я пронесусь над милою землей,
я родину увижу – не узнаю,
родителей увижу – встрепенусь
от страшной, длинной тени человечьей.
Тиресий
Прощай, моя царевна!
Климена
Погоди!
Ты знаешь, где он, кто он, – отнеси
скорее весть, что изъявить покорность
печальная ночная полуптица
ему готова: гордая Климена
раскаялась, согласна быть женой,
наложницей, рабою, тенью, жертвой,
смеяться "ха-ха-ха" и петь "эвоэ",
унизиться согласна, первой быть
или последней в их безумной скачке,
стать всем примером, как великий Бромий
нас усмиряет, бедных, – пусть прощает,
я вся его.
Тиресий
Не надо, не кричи.
Все кончилось, царевна – век твой, свет твой.
Не вовремя слова твои – свершилось,
он сам помочь не сможет: только людям
его дары доступны, только смерть
тебе вернет привычный с детства облик,
в котором ты опустишься к Аиду
беспамятней, чем прочие.
Климена
Скорей бы!
Климена уходит.
СТАСИМ 4
СТРОФА 1
Не жаль царевну:
отринула дар,
взять не смогла,
не для нее
легкая жизнь,
темная ночь,
нежная ночь.
АНТИСТРОФА 1
Не жаль царевну:
не от богов
девственный стыд –
нет на земле
места таким.
Гордость ее
губит ее.
СТРОФА 2
Не жаль царевну:
хранила свою печаль,
прямо смотрела на небо,
помнила долг дочерний
и не боялась смерти.
АНТИСТРОФА 2
Не жаль царевну:
как презирала нас,
из наших нечистых рук
не принимала чашу!
Кто ты теперь, гордячка?
СТРОФА 3
Выпей – прими помощь – оставь
гордость. Что честь? Слово. Словам
нет больше веры.
АНТИСТРОФА 3
Страх и заботы, ненависть, боль –
страшно – давайте – чашу – вина.
Счастливы будем.
Хор (вместе)
Вакх милосерден – не убивал.
Лучше бы смерть, чем такая жизнь.
Лучше ли смерть, чем любая жизнь?
Ничего нет страшнее смерти.
ЭПОД
Темной судьбы дочь
нежный взметет прах,
перелетит ночь
и оживит страх.
Будет питье – кровь
теплая, как мгла;
черную бьют новь
ветра два кры-ла.
Норов твой крут, дик,
хищным зверям свой,
голоса нет – крик
тонкий над стра-ной.
Над сценой пролетает летучая мышь.
ЭКСОД
Тиресий
Не жаль царевну: не любила жизни,
лишь напоследок, кровь свою худую
звериной кровью сдобрив, захотела…
Вот так все получилось. Ухожу
отсюда далеко: моей вины
в произошедшем нет, но проще жить
там, где не узнаЮт, под ничего
не говорящим именем, в полнейшем,
прекрасном равнодушии забывшись.
Не жаль царевну – не о ком жалеть:
мы живы – значит, правы, нам вино
смывает беды, смерти нет, греха нет
и ничего запретного; я знаю,
как жизнь вокруг меня многообразна
и многоцветна, я б, наверно, умер,
ее увидев всю: нам холод, голод,
нам алчность, похоть открывают в ней
возможности, зияющие бездны –
все наше будет, все мое, беру;
вот жизнь моя, вот хищная погоня,
погоня упоительная, бег
быстрей, быстрей – а чтобы отдышаться,
нам есть приют, где чашею вина
не обнесут, где запеваем песни
священные, вакхические, злые,
похабные, любовные – эвоэ!
Пойдем со мной! Каких еще страстей
насытимся игрой и увлечемся,
какую боль, какую нежность мы
с тобой, подруга, вынесем – не знаю.
Ты в девять раз счастливее меня,
во столько же тебя я долговечней –
скрепим же наше равенство, сплотим!
Не дай-то бог нам отрезветь до смерти.
Тиресий уходит вместе с Корифеем и хором.