Я оделась медленно, потому что все равно каждую минуту подходила к окну. Но там никого не было, кроме соседа с лохматой белой собачкой. Видно, вышли в последний раз, перед сном.
Игорь Сергеевич появился не через десять минут, а через полчаса, и выглядел так, будто месяц пролежал в больнице.
– У тебя успокоительное есть? – спросил он.
Я подумала, с каких это пор участковые просят валерьянку, но только уточнила:
– Корвалол подойдет? Сколько капель?
– Бери весь пузырек, – велел он.
А когда я посмотрела на него удивленно, быстро объяснил:
– С собой бери. Там надо будет.
– Там – это где? – наконец спросила я.
– В больнице. Вернее… Ну ладно. Понимаешь, девочка… – он замолчал и махнул рукой. – Ты присядь, вот что.
– То одевайся, то корвалол, то присядь! – не выдержала я.
Нервы и так были на взводе из-за родителей, которые сроду не задерживались до одиннадцати вечера. Тем более, оба и без предупреждения.
– Да я сам не знаю, что сказать, – вдруг признался Игорь Сергеевич. – Думаешь, у меня такое каждый день? Я ж не из убойного отдела.
На этих словах я замерла и почувствовала, как от кончиков пальцев выше и выше поднимается сковывающий холод. А еще я поняла, что если до этой минуты надеялась, что все обойдется и родители вот сейчас позвонят в дверь или откроют ее своими ключами, то теперь надеяться особо не на что. То есть, совсем не на что.
– Говорите, – прошептала я и с шепота тут же сорвалась на крик. – Пожалуйста, говорите!
– Понимаешь… Нет, ты все-таки присядь.
– Да сижу я! – крикнула я и опустилась на пол.
– Они же у тебя в НИИВП работали?
– Да, – кивнула я.
И тогда меня как иглой в сердце кольнуло это прошедшее время.
– Там стрельба была, – коротко рассказал Игорь Сергеевич. – Разборки бандитские. А твои как раз вышли с проходной. Ну и положили их. Одной очередью.
Он замолчал, а я пыталась не свихнуться вот прямо в эти секунды, здесь и сейчас. Я цеплялась взглядом за пыль на краю коврика, за царапину на холодильнике, которую помнила лет с десяти, за грязный след от ботинка на линолеуме. Почему-то мне казалось, что если я перестану смотреть на простое и знакомое, то больше меня с этой землей ничего роднить не будет, и удерживать на ней станет нечему. И я сорвусь и улечу в безумие и безвременье.
Но потом я все-таки посмотрела на участкового и спросила:
– А ехать в морг, опознавать?
Он кивнул.
Я так и не поняла, почему это нужно было делать ночью. Но спрашивать не стала. Страшнее всего, мне казалось, остаться теперь одной в квартире. Лучше я поеду с участковым.
Правда, на половине дороги до меня дошло, куда именно мы едем и что я там увижу. Мне стало так страшно, что зубы застучали, а пальцы свело судорогой. Но участковый не заметил. Или он привык возить таких у себя в машине.
Но оказалось, что в морге не привыкли. Мужик за столом посмотрел на меня и сразу дал отмашку:
– Она – девчонка совсем. Ты с дуба рухнул? Сюда притащил, да еще ночью. Вези обратно.
– Так у них других родственников нет, – начал бубнить Игорь Сергеевич.
Похоже, до него тоже дошло, что тащить меня в морг ночью – дело не совсем правильное.
– Родственников нет, сослуживцев завтра веди! – заорал из-за стола сотрудник морга. – А девчонку, чтоб домой отвез. Сейчас же.
Я представила, как опять поеду в машине участкового, и как он будет молчать и пялиться на меня в зеркало: на месте у меня крыша или уже не совсем, и сказала почти нормальным голосом:
– Не нужно меня никуда везти. Я вызову такси.
Мужики переглянулись удивленно.
– Такси ночью приезжает быстро, – на всякий случай объяснила я, чтоб не вздумали отговаривать.
– Ну вызывай, – разрешил тот, который был за столом.
Я открыла приложение и ткнула пальцем в сразу предложенный программой домашний адрес.
Такси нашлось быстро. Ночь, рабочий день. Предложений много, спрос невелик. Я вызвала самое дешевое и поднялась со скамьи.
– Можно на улице подождать? Тут у вас душно.
У них не было душно на самом деле. Просто я не могла сидеть в этом несчастном здании и знать. Знать, что совсем рядом, за одной из стен, лежат мои мама и папа. Лежат и никогда больше не встанут и не придут домой.
– Можно и на улице, – сказал участковый. – Номер таксиста мне скинь. И ему скажи, что скинула.
– Это чтоб меня было легче искать, если пропаду?
– Это чтоб ему разная дурь в голову не приходила.
Я кивнула и выползла на крыльцо. Пахло табачным дымом и сыростью. Я подавилась запахами, не смогла вздохнуть и в ту же секунду ослепла от слез. А больше ничего не случилось. Я не умерла, не упала в обморок, не закричала. Протолкнула пакостный воздух в себя поглубже, вытерла глаза рукавом и уставилась на экран смартфона.