Часть четвертая
Кассио
Воскресенье, 9:55 утра
…Сато гнал «Мустанг» Кристы так быстро, как это было возможно в месиве беснующихся людей, хаотично снующих автомобилей и горящих домов. Криста и Хольмгрен бредили, скорчившись в тесноте на заднем сиденье. У Сато не было времени для того, чтобы искать им одежду, но ему пришлось предпринять некоторые превентивные меры: обгоревшая диванная подушка, которую детектив воткнул между ними, была подобрана им на дороге с пару миль назад. Подушка воняла кошачьей мочой, но Сато посчитал, что это все же лучше, чем ничего, потому что неугомонный Хольмгрен пытался залезть на Кристу каждый раз, когда его мутный взгляд падал на ее обнаженную грудь… Немного поколебавшись, Сато для надежности обмотал миколога ниже пояса куском полимерной пленки, найденной в багажнике «Мустанга».
Сумятица на улицах ненамного отличалась от сумбура мыслей в мозгу Сато.
Трудно поверить в то, что ее больше нет.
…Очнувшиеся телохранители накинулись на Наоми, закрыв ее от Сато. Платформа с ней и номадами стала быстро опускаться вниз, удаляясь от той, на которой остались Сато, Криста и миколог. Детектив видел, как окровавленные останки Шрума сорвались в визжащую от ужаса толпу. Затем сотни рук, тянувшихся к платформе, вытащили из свалки Наоми… Ему показалось, что он даже увидел ее искаженное гримасой боли лицо…
Затем их платформа дрогнула, накренилась, и трое оставшихся в живых пленников едва удержались, чтобы не скатиться вниз. Еще несколько рывков – и они врезались в платформу ди-джея. Все трое ссыпались в хаос аппаратуры. Пока они выбирались из него, платформа медленно опустилась до уровня пола.
Толпа рассеялась, но Наоми нигде не было видно… Сато бесцельно набросил несколько кругов по опустевшему гигантскому залу клуба, заглядывая в темные закоулки.
Убийственная в своей очевидности мысль о том, что ничего хорошего его участие в деле Слоана не приносит, занозой сидела у него в мозгу.
Пиньо лежит в больнице.
Титус погиб страшной смертью.
Теперь Наоми…
Дорога постепенно пустела; он вывел «Мустанг» в район фабрик-автоматов, где присутствие людей даже в будние дни было минимальным, а в воскресенье и подавно. Воскресенье? Боги… С момента, когда он приехал по вызову на Джабберт Стрит в дом Слоанов, прошло всего двое суток…
Сато снова перечитал записку, которую нашел прикрепленной к приборной доске в «Мустанге»: «Майкл, если ты читаешь это, то тебе необходимо непременно разыскать меня и Конрада – во что бы то ни стало! – и отвезти к нему в лабораторию, в каком бы состоянии мы ни находились!!!».
Последняя часть написанного Кристой была подчеркнута дважды. Ниже, другим подчерком – похоже, рукой Хольмгрена – было приписано: «Маунт Зайон, Рисерч Парк, корпус 2, третий этаж».
Его укололо: «…меня и Конрада…» и «…непременно…» – но больше всего занимало загадочное «…в каком бы состоянии мы ни находились». Майкл посмотрел в зеркало на спящих. Ну, это уже совсем… Хольмгрен ухитрился запустить свою лапу между ног Кристы. Сато скрипнул зубами и нажал на акселератор.
«Мустанг» в секунды преодолел подъем на Маунт Зайон, пророкотал по старым трамвайным рельсам и вылетел на паркинг у северной оконечности Рисерч Парка. Паркинг был пустынен. Несколько машин на стоянке, похоже, были оставлены их владельцами еще до выходных, но Майкл решил припарковаться в небольшом отдалении от входной двери корпуса 2: он не мог поручиться за то, что отсутствие людей возле университетских зданий было хорошим знаком в то время, когда город внизу сходил с ума. После некоторого раздумья он поставил «Мустанг» на сигнализацию, решив вернуться за Кристой и Хольмгреном после разведки лаборатории.
Стекло входной двери было высажено мусорной урной, валяющейся в холле на усыпанном крошками стекла ковре.
Хреново…
Внимательно осмотрев холл, Сато медленно подошел к стойке охраны и замер: охранник неподвижно лежал за тумбой стола. Большая лужа крови на полу у виска не оставляла сомнений в его состоянии.
Нагнувшись к охраннику, Сато поднял лежащий рядом с бедолагой револьвер и проверил барабан. Выходит, тот даже не успел применить оружие…
В холле было пусто и тихо. Майкл набрал номер Барлоу на сотовиде охраны. Лейтенант, к радости Сато, был на месте.
Двести первому участку прилично досталось в ходе ночной осады. Несколько десятков бандитов в наркотическом угаре решили свести счеты с полицейскими, но потерь в составе участка не было, лишь несколько раненых. Ближе к полудню осаду сняли машины СВАТ, прибывшие в подкрепление из Саусалито. Барлоу выглядел устало и слушал поверхностно. Сато сжато рассказал ему о событиях, происшедших с вечера пятницы, когда они виделись в последний раз, и закончил доклад просьбой о высылке наряда к корпусу 2, поскольку те, кто напал на охранника, могли все еще находиться в здании. Барлоу ощерился в ответ, прошипев, что Сато, очевидно, не представляет себе полных масштабов творящегося в городе. У него нет ни малейшего шанса выслать подмогу, так что пусть Сато по мере возможностей разбирается сам… Если будет совсем не в масть – уносить ноги. Майкл не стал уточнять, что у него на руках двое невменяемых, и «уносить ноги» в подобной ситуации означает скорее волочить их на себе… Он в сердцах отключился.
На втором этаже было тихо. Похоже, кондиционеры в здании работали исправно. Сато подумал, что университет, скорее всего, имеет свой электрогенератор на непредвиденные случаи. Куда уж тут непредвиденнее…
Ничего подозрительного в коридоре Сато не обнаружил. Дверь в лабораторию с табличкой «Конрад Джулиус Хольмгрен, Д.М., Д.Ф.» была незаперта. Он взвел курок и тенью скользнул в помещение.
Воздух здесь был более спертым, чем в коридоре, но все же не таким жарким. Полумрак создавался плотными шторами на окнах, которые отрезали свирепеющее солнце. Майкл застыл, прислушиваясь. Дырка в боку не ныла. Если тот, кто убил охранника, все еще оставался в здании, то, похоже, не здесь.
– Синтез окончен!
Он автоматически вскинул руку с револьвером в сторону, откуда раздался голос, чудом не нажав курок. Он поступил правильно, потому что голос, судя по отсутствию интонации, принадлежал компьютеру.
В центре лаборатории царственно расположилась конструкция из стекла, металла, пластика и керамики. Многочисленные зелено-желто-красные огни мигали в путанице бесконечного числа проводов, шлангов, кабелей и световодов. Присмотревшись, Сато понял, что установка состоит из дюжины модулей-блэйдов, установленных один над другим на прочной хромированной этажерке размером с небольшой газетный киоск. Компьютерный блок, алчно присосавшийся к установке десятком многожильных проводов, похоже, и выдал фразу про синтез.
«Дрон-Блэйд 124», прочел Сато на лоснящемся черном боку блока.
– Ты интерактивен? – спросил Сато, напрягшись в попытке вспомнить заковыристый термин из роболингвистики, который в нормальном языке означал бы способность общаться.
– Ответ положителен. В целях идентификации прошу назвать персональный пассворд… – голос Дрон-Блэйда был невыразительным, но детективу показалось, что он отдавал металлом непреклонности.
– Какой еще к чертям пассворд? – ошарашенно спросил Сато.
– Согласно установке Конрада, лабораторию могут посетить люди, но только детектив Сато может выйти отсюда неповрежденным. Для того, чтобы выйти отсюда неповрежденным, назовите ваш персональный пассворд!
– Ты что несешь, куча хлама? – Сато стал медленно отступать к двери. Та щелкнула замком и ощетинилась металлической раздвижной ширмой. По ширме пробежала змейка голубого электрического разряда…
– Вы обязаны назвать персональный пассворд в течение десять… девять… восемь…
«Чтоб тебя…», – пробормотал Сато. Пассворд… Что бы это могло… Наверняка что-то знакомое обоим, ему и Хольмгрену. Он огляделся и увидел лист бумаги, прикрепленный к верхнему блоку-блэйду – на нем уже знакомым подчерком Хольмгрена было крупно выведено: «Острые зубы – непременный атрибут…» – и дальше пропуск.