— Что вы хотите от меня? — проскрипел старик. — Я хранитель Второй Башни и мне сказали вы желаете видеть меня.
— Здравствуйте. — сказал Пашка. Его бравада куда-то ушла, что и неудивительно. Одно дело говорить с маленькой фигуркой, другое с этим дедом и двумя джиннами.
— Это я смогу и без твоих пожеланий. Говори кто ты мальчишка, откуда пришел и чего тебе надо во владениях Иблиса?
— Меня зовут Карл, это мой друг Тим. Мы хотим узнать, нет ли в Вабаре одного человека?
— Здесь есть четыре человека — Хранители Четырех Башен. Вы ищите одного из нас?
— Нет, другого.
— И как его зовут?
— Простите, я не могу вам сказать.
— Ты чего не можешь? — прищурился старик. — Поверь мне мальчик, ты не знаешь, чего ты можешь, а чего не можешь. Например, у тебя отлично получится извиваться от боли в пыточных Вабара. Или тебе прекрасно удастся умереть в огненном фонтане боли. Или испытать на себе проклинающий взгляд Хранителя. Я могу еще долго перечислять, что ты можешь, а чего нет.
Пашка непроизвольно полез в карман, где лежала игла дикобраза боли. Хотя пользоваться ей сейчас нельзя, тогда Тим останется в одиночестве.
— А если я вам скажу, вы пропустите нас? — сказал Пашка. Тим пока только смотрел на джиннов, высунув наружу малиновый язык, и часто дышал.
— Так, мальца в мою башню, пса на кухню и подать к обеду. — бросил дед джиннам.
— Слушаемся, агрхгрх. — прогрохотали джинны у него за спиной.
Тим отступил назад, когда два огненных мужика сделали шаг к нему. Он вдруг согнулся и, втянув язык, зарычал. Пашка тоже не стал просто стоять. Рука метнулась к поясу и выхватила ножницы. Но на джиннов это не произвело впечатления. Они, молча, приближались к мальчику и псу.
— А что это у тебя? — сказал Хранитель. — У ну-ка подождите. Это что же, ножницы Атропос? Интересно. И откуда они у тебя?
— Не подходите! — все, что смог ответить Пашка. Тим стоял позади и рычал, а мальчика уже начало слегка мутить от жары. Мало того что в Вабаре жарко, так еще и от джиннов шло тепло.
— А что если и подойдем? — улыбнулся дед. — Ты что же думаешь, сможешь отрезать наши тени? Ну так у джиннов их нет, а моя сейчас в другом месте. И вообще такие игрушки не подходят детям.
Старик протянул руку, и ножницы вылетели из руки мальчика. Они содрали кожу с пальцев и полетели в руку Хранителя. Огненные мужчины улыбнулись и сделали еще одни шаг.
— Стойте! Мы от Шелкового Человека! — сказал Тим.
А вот это определенно произвело на джиннов и на Хранителя впечатление. Кем бы ни был Шелковый Человек на самом деле, его имя подействовало и джинны отступили. И даже дед в огненном костюме открыл глаза шире.
— Даже так? — пробормотал он. — А чем вы докажите это?
— А откуда у нас тогда эти ножницы? — включился Пашка.
— Да откуда угодно. Ножницы Атропос вещица хоть и забавная, но не настолько редкая и опасная.
— Там неподалеку находится шелковый ковер, на котором мы прилетели. Можете проверить.
— Проверю.
Старик исчез, и спустя несколько секунд появился вновь. Он задумчиво посмотрел на мальчика и пса, а потом сказал:
— Да это похоже на его магию. Впрочем, я все равно не могу вас пропустить, если вы не скажете, кого ищете. Я Хранитель этого града и у меня есть некоторые обязанности перед ним.
— Хорошо. Мы ищем Никодима, шерифа Ахры.
Глаза старика опять полезли на лоб, но уже мгновением позже вернулись к состоянию двух тонких линий.
— Так значит вы от султана Ахры? Это меняет дело.
— Нет, мы от Шелкового Человека, просто он ищет Никодима.
— А зачем? И что самое главное, почему послал вас, а не явился лично? Уж я-то знаю, что может Шелковый Человек и проверить есть ли в Алом Дворце Никодим, или нет, он мог в два счета.
— Если вы его так хорошо знаете то должны понимать, что ничего удивительного в том, что он нас послал, нет. — сказал Тим. Он перестал рычать и принял нормальное ровное положение.
— Тоже верно. Хорошо путники, вам дано разрешение на вход в Вабар. Но только помните, что написано на наших воротах.
Джинны исчезли, и старик тоже начал, но Пашка остановил его.
— А вы можете сказать нам, есть ли Никодим в Вабаре или нет? — сказал мальчик. — Тогда нам не надо будет идти дальше?
Старик стал полупрозрачным и в его глазах уже угас интерес.
— Если он в Вабаре значит, находится в главном зале Алого Дворца.
И старик исчез окончательно. Пашка и Тим вошли сквозь арку ворот и те закрылись за ними, отрезав от внешнего мира. Впрочем, игла дикобраза боли лежала в кармане, но Тим-то не мог ей воспользоваться для побега. Вернее мог, но это означало бы его изгнание из Азиль-до-Абара навечно.
— Блин этот дед прихватил ножницы! — спохватился мальчик.
— Ничего страшного Карл. Они нам не сильно помогли бы здесь. Вряд ли ими можно убить джинна.
— Ну все равно. А ладно, и черт с ними.
Внезапно землю под ногами трухнуло и их обдало волной жара. От этого мальчик чуть не осел на мостовую, но сдержался. Тим тоже покосился, но устоял.
— Что это было? — спросил пес.
— Не знаю. Ладно, давай двигать к дворцу. Может там прохладней будет.
— Сильно сомневаюсь. Но хоть идти недалеко…
И они побрели к Алому Дворцу. Узкие улочки Вабара замелькали перед ними своим однообразием. Хотя замелькали, сказано слишком сильно. И Пашка и Тим плелись очень медленно, что и не удивительно — в Вабаре стояла страшная жара. Тим высунул язык настолько, что тот доставал до шеи, а Пашка обливался потом. Мальчик отметил, что язык пса не влажный, а сухой.
Вабар не просто унылое и однообразное место, но еще и место страшное. То и дело Пашке казалось, что где-то на грани зрения кто-то следит за ними. На улицах Вабара им не встретился ни один житель, и даже слабый ветерок не обдувал кожу Пашки или шерсть Тима. Их окружали домики из глины разного размера, высоты и формы, однако все сходились в одном — в них никто не жил. И даже казалось, что никто никогда ни жил. Чем-то это напомнило мальчику Город Пустых Бутылок. Обитель Шелкового Человека тоже не знала жителей, и мальчик гадал, зачем тогда вообще строить подобные города.
Улицы продолжали тянуться и извиваться. Создавалось ощущение, что они находятся в лабиринте из глиняных домов. В проулках пряталась темнота Ночного Царства, но не дарила прохлады и даже наоборот — в тени стояла еще большая жара. Они шли и шли и ничего не менялось. Все те же улочки, все та же жарища. Хотя вершина купола Алого Дворца казалась очень близкой, не дальше километра, но прошел час, а они не приблизились к ней и на метр. Они просто блуждали и обливались потом. Иногда со стороны дворца доносилась мрачная и унылая песня. Пел старческий женский голос. Пашка прислушался к ее звукам и иногда вроде понимал отдельные слова, но общий смысл ускользал. Теперь ему все чаще казалось, что их кто-то преследует, и он то и дело резко оборачивался, замечая шевеление сзади. Но кто бы не следил за Пашкой, он успевал спрятаться за секунду до этого. Только пыльный след оставался за ним, и некоторое время облачно коричневой пыли висело в раскаленном воздухе Вабара.
Вдруг Пашка увидел впереди мужскую фигуру. Она плыла в раскаленном воздухе, но, приглядевшись, Пашка понял, что это его отец.
— Папа! — воскликнул Пашка и бросился вперед.
Он очень быстро устал, а мужчина зашел за угол дома. Пашка, захлебываясь в собственном дыхании, пронесся по улице и завернул за угол. Никого нет. Мужчина пропал. Пашка согнулся, пытаясь восстановить дыхание. Спустя минуту ему это худо бедно удалось, и он посмотрел на улицу, из которой выбежал. Тима на ней не оказалось. Он пропал, как и мужчина до него. Пашку пронзили горячие иглы страха. Хотя обычно эти иглы холодные, здесь, в Вабаре, все раскаленное, и даже они. Он стоял посредине перекрестка, в полном одиночестве, в городе населенном страшными джиннами. Что делать?