На какое-то мгновенье рыба испугалась, что разобьется о скалу. Но как только она достигла
камней, под форелью появилась волна. Она подхватила рыбу и перенесла на вершину стены.
В тот момент в лесу воцарилась тишина. Животные притихли, глядя на это величие. Ветер стих.
Луна склонилась как можно ниже, желая не пропустить такое чудо.
Вся природа следила за тем, как рыбу несла волна благодати. Вся природа начала радоваться, когда рыба оказалась на вершине водопада. Свет звезд стремился пробиться сквозь ночной мрак.
Луна замерла в сладостном удовлетворении. Медведи начали танцевать. Птицы начали обниматься.
Ветерок начал насвистывать мелодию. А листья начали аплодировать.
Рыба оказалась там, где ей очень хотелось оказаться. Она находилась в присутствии рева. Река
сделала то, что не могла сделать рыба. И рыба в тот же миг поняла, что целую вечность она будет
наслаждаться этой тайной.
ГЛАВА 13
______________________________________________________________________
ПОДАРОК ОДИННАДЦАТОГО ЧАСА
Никодим пришел в полночь. Сотник пришел в полдень. Прокаженный и грешница пробились
через толпу. Закхей влез на дерево. Матфей устроил для Него вечеринку.
Образованый. Сильный. Больной. Отверженная. Одинокий. Богатый. Кто и когда мог созвать
такую команду? Все они пришли потому, что внутри у них была пустота. Их души были опустошены
шарлатанами и спекулянтами. Они ничего не могли предложить, но они просили все: новое рождение, второй шанс, свежее начало, чистую совесть. И все их желания были исполнены.
И сейчас еще один проситель пришел с просьбой. Он стоит перед царем, всего минуты отделяют
их обоих от смерти. Он попросит крошки, но, как и все остальные, получит целый хлеб.
Лобный холм каменист и продувается ветрами со всех сторон. Вор изможден и бледен. Петли
двери смерти, закрывающей его жизнь, уже скрипят. Он в плачевном положении. Это его последний
шаг вниз по спирали лестницы неудачи. Одно преступление за другим. Одно отвержение за другим. Он
опускался все ниже и ниже, пока не дошел до дна — поперечная балка и три гвоздя.
38
Он не может скрыть того, кем он является. Его единственная одежда — набедренная повязка.
Убогий жаргон. Его "резюме" не производит хорошего впечатления. Ни одной школьной грамоты.
Просто голая история неудач.
Он видит Иисуса.
Раньше он насмехался над этим человеком. Когда звучал хор толпы, критиковавшей Иисуса, у
него была своя партия.
Но сейчас он не насмехается над Иисусом. Он рассматривает Его. Он начинает волноваться: "Кто
же этот человек?".
"Как странно. Он не сопротивляется гвоздям; он почти что приглашает их".
Вор слышит насмешки и оскорбления и видит, что человек молчит. Он видит свежую кровь на
щеках Иисуса, терновый венец, впившийся шипами в голову, и он слышит сиплый шепот: "Отец, прости
им!"
"Почему они хотят Его убить?"
Любопытство вора медленно превозмогает боль в его теле. Он забывает о гвоздях, впившихся в
запястья и о судорогах в теле.
Он начинает чувствовать непривычное тепло в своем сердце: он начинает заботиться о ком-то
другом — заботиться об этом мирном мученике. В его глазах нет гнева, только слезы.
Он смотрит на кучку солдат, бросающих в пыль кости, поставив на кон изодранную одежду. Он
видит табличку, где с издевкой написано: "Царь Иудейский".
"Они насмехаются над ним, словно Он царь. Если бы Он был сумасшедшим, они бы не обратили на
Него внимания. Если бы у Него не было последователей, они и не посмотрели бы в Его сторону. Если бы
им нечего было бояться, они бы не убили Его. Ведь царя убивают только в том случае, если у него есть
царство.
А вдруг...".
Он уже открыл было свои потрескавшиеся губы, чтобы что-то сказать. Но внезапно, спугнув его
мысли, словно взрыв прозвучали обвинения преступника на другом кресте. Тот тоже рассматривал
Иисуса, но через мутные очки цинизма.
"Ну, так ты Мессия, не так ли? Докажи это; спаси себя и нас, если ты тот, за кого себя выдаешь!"
Это необъяснимая загадка: два человека слышат одни и те же слова и видят одного и того же
Спасителя, и один видит надежду, а другой — ничего, кроме себя.
Это было сверх того, что первый преступник мог снести. Возможно, мошенник, бросив колкость, ожидал, что второй мошенник поймет намек и поддержит его. Но он так не сделал. Второй куплет не
был пропет. Преступник в ответ на свою насмешку услышал только слова защиты.