-Леди Ольгидан, неужели обязательно было наряжать меня в…это? – Я с отвращением рассматривала своё отражение, чувствуя, как жгучий стыд огненной лавой проносится по всему телу.
Матушка вынудила меня надеть артефакт, который маскировал цвет глаз и волос, делая их бесцветно-коричневыми, – так уж вышло, что в высшем обществе никто не знал о моёй настоящей внешности, потому что в своё время леди Ольгидан сочла её вопиющей, - и кричащее малиновое платье с нагромождением пышных юбок, бантов и рюшек. Должна признать, оно мне совсем не шло и уродовало мой и без того непривлекательный облик.
-Цвет твоих волос и глаз оскорбителен для репутации нашей семьи и высшего света, - отрезала леди Ольгидан, поправляя высоко забранную причёску с двумя изящными прядками, обрамлявшими обманчиво молодое лицо.
-Раз так, то как же вы объясните моему будущему мужу, почему его невеста перетерпела значительные изменения во внешности? – язвительно спросила я. – Ведь он женится на этом, - кивок в сторону зеркала, - а не на мне.
-В твоих сделать так, чтобы он ничего не узнал, - матушка холодно улыбнулась и сверкнула глазами, давая тем самым понять, что разговор окончен. Для неё, но не для меня.
-На детей сила артефакта не распространяется, - я злорадно усмехнулась, заметив, как она растерялась. Мне едва удалось скрыть волну отвращения, прокатившееся при упоминании о возможных детях. Я ни имела ничего против того, чтобы в будущем завести ребёнка, однако не хотела, чтобы его отцом становился лорд Рольян. – Кровь Фаири сильна, и вам это прекрасно известно.
Поклонившись, я стремительно вышла из гардеробной и нехотя спустилась к ужину.
В просторной, освещённой пламенем свечей столовой уже находились лорд Брейман и леди Брейман. Они негромко переговаривались между собой, но, обнаружив моё присутствие, тут же смолкли. Во взгляде сестры, обращённом на меня, без труда читались насмешка и снисходительное презрение. Это было вполне понятно, так как она оделась в красивое длинное платье нежно-голубого, в тон глазам, цвета. В меру пышное и очень облегающее, подчёркивающее все достоинства Лилит и обличающее отсутствие недостатков, оно идеально ей подходило, красивыми переливчатыми волнами расходясь от талии и привлекая внимание к глубокому декольте и рукавам с прорезями.
Ответив ей не менее высокомерным взором, я нарочито гордо расправила несуществующие складки на своём платье и села за стол, внутренне приготовившись к привычной игре.
-Замечательно выглядишь, дорогая сестра, - с видом сошедшего с небес гиэля[1] сказала Лилит. – Впрочем, вынуждена заметить, что твоё платье несколько - она сделала красноречивую паузу, - не соответствует моде.
-Видишь ли, Лил, я прилагаю все усилия для того, чтобы не стать женой лорда Рольяна, - я лучезарно улыбнулась. – Мне показалось, что уродливое платье и видоизменение внешности отлично поспособствуют моей затее.
Иногда я удивлялась тому, как плохо меня знают члены семьи. Я всегда была равнодушна к одежде и моде. Сегодняшнее моё огорчение, продемонстрированное матушке в гардеробной, было вызвано тем, что платье едва прикрывало верх. За ворохом рюшек и бантиков легко разглядеть то, что вырез слишком глубок и противоречит допустимой норме. Одно радует: позориться мне всё-таки не придётся.
-Едва ли, ведь он безумно в тебя влюблён, - парировала Лилит, беря в руки столовые приборы и приступая к трапезе.
-Сомнительное утверждение, учитывая мою репутацию и то, что я категорически отказалась написать отречение на папу. – Я последовала примеру сестры.
Отчим побледнел, в его глазах вспыхнул яростный огонь, вызванный моими в высшей степени неосторожными словами. Он и раньше не отличался особой привлекательностью, но теперь, в минуту гнева, стал по-настоящему страшен.
-Это ещё нерешённый вопрос, - возразил ваир Брейман резко, едва скрывая злость. Это было удивительно, поскольку он практически никогда не выходил из себя.
Я напряглась и, наверное, растерялась, но ответила вызывающе и твёрдо:
-Позвольте с вами не согласиться. Я уже давно приняла решение и отступать не собираюсь.