— Вот смотри, — сотрудник посольства положил лист бумаги перед Зеевом. — Похожа?
— Ну сейчас она больше на скелет смахивает, но так — одно лицо, — ответил раввин. — Нашел?
— Имена их по какой-то причине не фиксировались, но такое бывало, — кивнул Шулим. — Леви мы тоже нашли, но он уже, к сожалению… Леви Коэн, написал книгу воспоминаний, так что парня, считай, тоже идентифицировали. У него же зеленые глаза?
— Да, Лима, — кивнул Зеев. — Но это не все. Ты знаешь о так называемом Мире Магии?
Глава 7
Гермионе было страшно. Опять от нее ничего не зависело, вокруг были люди, которые могли сделать с ней что угодно. Только Гарри, с которым девушка отказывалась расставаться даже на минуту, оставался островком безопасности. Поэтому Гермиона вцепилась в юношу. А для Гарри существовала только она, во многом благодаря Леви. В лагере было очень важно иметь цель в жизни. Такой целью для юноши стало спасение и защита девушки.
— Что теперь будет? — поинтересовалась Гермиона у Гарри.
— Теперь нас будут кормить, пока мы не будет в состоянии носить свой вес, — улыбнулся юноша, подслушавший разговор, когда Рива думала, что он спит. — А потом — узнаем.
— Хорошо, что ты есть, — вздохнула девушка.
— Хорошо, что ты есть, — эхом откликнулся Гарри, прижимая к себе Гермиону. — А лагерь закончился… Больше нет эсэс… Только представь, мы есть, а их нет!
— Не верится даже, — Гермиона устало прикрыла глаза. От обилия новых впечатлений и пьянящей безопасности, девушка очень быстро утомлялась. Юноша тоже, но Гарри научился держать себя в руках, потому заботился о Гермионе. — А давай ты мне расскажешь… о нашем народе?
Ее назвали еврейкой, ее хотели убить за это, ее избивали за это… И, наконец, спасли. Гермиона верила, что спасли, потому что она стала еврейкой в Освенциме. Не важно, была ли она ею раньше, но лагерь ее сделал такой. И теперь девушке было интересно, чем же так выделяется теперь уже ее народ, что его хотели истребить.
— Ну, слушай, — улыбнулся Гарри. — Леви говорил, что евреем может стать каждый.
Гермиона слушала рассказ юноши, затаив дыхание, а находившаяся в той же комнате Сара, понимала, что мальчика учил настоящий праведник, сделав и Гарри таковым. Слушать, с каким жаром ингеле рассказывает о рабстве и Исходе. О причинах его, о том, что было потом… Слушая о том, что люди шли сорок лет для того, чтобы войти в новую землю свободными, Гермиона даже представить не могла.
Девушка, приоткрыв рот, слушала рассказ своего Гарри. И снова возвращалась в своей памяти в лагерь. Она понимала, что выпавшие на их долю испытания были лишь отголоском, ведь обоим просто повезло. Очень сильно повезло, как понимала теперь Гермиона.
— Скольких еще убили эсэс… — всхлипнула девушка, вспоминая детские вещи. И тут Ида сказала, сколько.
В спальню вступил незнакомый мужчина, заставив Гермиону сначала сжаться с ужасом посмотрев на незнакомца, но Гарри только улыбнулся, поглаживая девушку по голове и тем успокаивая ее.
— Это не эсэс, — сделал он вывод, еще раз осмотрев гостя.
— Меня зовут Шулим, — представился гость. — Я атташе посольства Израиля. Мне нужно с вами поговорить.
— Присаживайтесь, — пригласил Гарри. Он говорил на идише. Спотыкаясь, ошибаясь в произношении, но упорно говорил на том языке, которому его учил Леви. И Шулим понял это.
— Мне нужно поговорить о магах, — прямо сказал мужчина. — Расскажите мне все, что знаете.
Тяжело вздохнувший Гарри принялся повторять свой рассказ, но быстро утомился, ведь до того момента он говорил долго. Его речь поплыла, глаза закрывались. Тем не менее, юноша пытался удержаться, не засыпать. Тогда Гермиона, поняв, что происходит, подхватила рассказ, правда девушка говорила по-английски, иногда сбиваясь на привычный французский. Точнее, ставший привычным за это время. Шулим слушал, понимая, что ничего хорошего в услышанном нет и нужно принимать меры.
— Так, хорошо, я понял, — кивнул он. — Ты, девочка, в принципе не готова видеть родителей, или же боишься?
— Боюсь, — призналась Гермиона. — Они меня…
— А если мы гарантируем твою безопасность? — поинтересовался атташе, видя, что девушка задумалась.
— А вы можете? — серьезно спросил Гарри.
— Вы дети нашего народа, — ответил Шулим, — вы страдали вместе с ним, ходили по краю смерти, и теперь наша очередь, защитить вас.