Спустя полчаса немного успокоившаяся Молли Уизли шагнула прямо в Хогвартс, чтобы поинтересоваться у Альбуса, что случилось. Дамблдор, сидевший за чашечкой чая, визита не ожидал, поэтому чуть не подавился.
— Альбус! Рон умер! Альбус, что случилось? — закричала миссис Уизли.
— Как умер? — опешил не ожидавший этого маг. — А Гарри?
— Не знаю, он из поезда не выходил, — прекратившая орать рыжая женщина несколько опешила от вопроса.
— Пойдем-ка! — Альбус шагнул в камин.
Поезд все еще стоял на перроне, поэтому Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор шагнул в вагон, из которого ощущалась метка на палочке Гарри. Вот только самого Гарри в вагоне не было, а в купе ощущались какие-то очень знакомые эманации. Взмахнув Старшей палочкой, Дамблдор постарался определить, что здесь произошло. Ответ последовал немедленно, это был след русского проклятья «Вне Времени». В точности, как оно работало, Альбус не знал, кроме факта, что выживших после него обычно не было. Проверив еще дважды, наложив чары, показанные ему когда-то одним русским магом, Дамблдор понял, что все пропало.
Неизвестно откуда взявшееся русское проклятье уничтожило его план, убив и Поттера, и Уизли и их неубиваемую грязнокровку. Теперь, учитывая возрождение Тома, нужно было действовать очень быстро. Поэтому Дамблдор аппарировал с места, оставив миссис Уизли ошарашено открывать рот.
Спустя несколько мгновений до женщины дошло, что если Рон погиб, то и Поттер тоже, а вот это могло уже значить катастрофу для магического мира. Разумеется, женщина сдаваться не собиралась, принявшись искать хотя бы тело сына, но не преуспела. Альбус Дамблдор тоже искал Поттера, прекратив это бессмысленное дело через месяц. Нужно было очень быстро менять Избранного.
Глава 3
Можно сказать, что Гермионе повезло. Возможно, везение Гарри распространилось и на нее. Девушка, попав в барак, обрела советчицу — более старшую женщину, проведшую в лагере целый год. Эта советчица была «политической» из Франции, куда Гермиону поместили вместе со всеми, она говорила по-французски и знала, как себя правильно вести, чтобы выжить.
В то, что ее могут убить просто так, избить за любой косой взгляд, Гермиона поверила очень быстро, испытав на себе плеть надсмотрщика, которому показался испуганный взгляд слишком дерзким. Такой боли бывшая уже мисс Грейнджер не испытывала никогда.
— Нельзя смотреть им в глаза, — объяснила Мария, каким-то чудом еще помнившая, как ее звали. Гермиона же как-то очень быстро начала забывать, ведь она была номером.
Сначала когда-то мисс Грейнджер работала на «заготовке волос», узнав, что происходит со всем состриженным, затем ее назначили прислуживать офицерам. От них могло перепасть немного еды, ведь голод стал постоянным спутником Гермионы. За месяц или около того, она сильно похудела, став очень тощей, но сама этого не замечала. Все желания Гермионы сводились теперь к «поесть хоть что-нибудь» и «не подставиться под удар». Кроме плеток, могли избить розгами, а развлечения офицеров зачастую были совсем непонятными — на девушку надевали собачий ошейник и выгуливали на поводке, жестко наказывая за «несобачье» поведение.
На работе в крематории девушка впервые увидела это — детские головы. Пепел, оставшийся от тел, кости и почти нетронутые детские головы. Завизжав в первый раз, Гермиона попала в свой барак фактически без сознания — так ее избили. Но, как будто этого было мало, однажды девушка попала в другой барак, о котором запомнила немногое: белые халаты, говорящие о врачах, очень болезненные процедуры, какие-то уколы, от которых потом начинались судороги.
— Kein Jude,Не еврейка (нем) — закончив с исследованиями, посмотрел на дрожащее голое тело эсэсовец в белом халате.
— Kann im Bordell arbeiten?Может работать в борделе? (нем) — поинтересовался его коллега.
— Wenn Platz frei wird,Когда освободится место (нем) — кивнул «доктор». — Jungfrau,Девственница (нем) — бросил он.
Куда ее хотят отправить, Гермиона очень хорошо поняла — о лагерном борделе женщины мечтали. Но вот ее внутреннее ощущение, остатки гордости протестовали против того, что неминуемо должно было случиться. Вот то, что она девственна, могло сыграть свою роли, но, к счастью, эсэсовцы в «медицинском» бараке побрезговали, просто решив эту «проблему» каким-то металлическим предметом, а затем что-то еще сделав, отчего боль стала такой сильной, что девушка почти не могла двигаться несколько дней.