— В том, что касается военных действий, разговоров не должно быть. Тут слово командира — закон! И воевать мы будем плохо до той поры, пока это твердо не поймем.
— По-моему, главное — сознательность, чтоб бойцы знали, за что воюют. И хуже то, что у нас комиссаров и агитаторов не хватает. Вот соединимся со своими, надо просить у начальства, чтоб прислали знающих партийцев. Они боеспособность быстрее поднимут, чем мы.
— Да кто против этого спорит — сознательность нужна. Комиссары нам вот как нужны, — Гай провел ребром ладони по горлу. — Но одной сознательностью тут не обойдешься.
— Да я не спорю, — вяло сказал Жданкин. — Пусть командиров назначают сверху, я только против того, чтобы уничтожали отряды. Сейчас люди друг друга знают, из одного города все, воюют поэтому дружней. А смешай их с чужаками — хуже будет.
— Не должно быть хуже! Все мы воюем за революцию, тут чужаков нет.
— Бойцы привыкли друг к другу, доверяют каждому, а ты про свою организацию заладил.
— Да куда они денутся, твои бойцы, в том же одном полку и будут воевать. Был отряд, станет батальон.
— Не знаю, не знаю... То в одной гуще все живут, а то по разным ротам да взводам. Одно дело — артельно, другое — каждый сам по себе.
— Солдат не сам по себе воюет, а вместе с другими. Тут люди разные есть. Одни с охотой в бой идут, другие от боя рады отмотаться.
— У нас в отряде все добровольцы, никто их воевать не заставлял.
— Ты вперед смотри, а не назад, — с силой сказал Гай. — На одних добровольцах далеко не уедешь. Теперь мобилизация дает главные силы. Вот выйдем из окружения, будем пополняться бойцами по мобилизации. А это тебе не добровольцы, их надо научить воевать, тут дисциплина, ответственность нужна.
— Вот из них и нужно новые части делать. А наши отряды пусть так и воюют, как раньше.
— Один порядок для всех должен быть!
— Я тебе свое мнение сказал, — упрямо проговорил Жданкин.
— Советую тебе подумать до совещания.
Жданкин промолчал. Гай вскочил в седло и поехал дальше. Он был недоволен собой — старался, а не сумел переубедить Жданкина. А это авторитетный командир, к его голосу прислушиваются. Почему упрямится Жданкин? Какие еще ему нужны доводы? Почему Павловский, с которым Гай говорил о мобилизации еще в Сингелее, сразу поддержал его? В чем тут дело? Наверное, в том, что у Павловского под началом несколько мелких отрядов, и он уже убедился, как ими трудно управлять. А может, потому, что Павловский в царской армии был, как и он, Гай, офицером, а Жданкин унтер-офицером? Будь бы он, Гай, в старой армии солдатом, наверное, как и Жданкин, считал бы рядового заглавной фигурой. Дело еще и в том, у кого какой военный опыт. Устинов, кстати, тоже был солдатом, потом унтер-офицером. Вот и ему трудно отказаться от выборности. Сейчас каждый день на вес золота. Нужно срочно создавать регулярные части со штабами и службами, только в этом случае можно остановить, а затем и победить белых. Для него это ясно как дважды два, но как убедить остальных командиров? Кто его поддержит? Павловский, Воробьев, Лившиц со своей комиссией, пожалуй, Петухов — он по одному отряду Прохорова понял, что нужна военная организация и дисциплина. Вот и все союзники, остальные — против или колеблются. Как их уговорить? Объявить новый порядок приказом? А если бойцы встанут против — какой толк в таком приказании, которое повиснет в воздухе, как проткнутый надувной шарик. Ведь дело не в одних командирах — отряды, все бойцы стоят за выборность, за то, чтобы воевать, как воевали. Им не прикажешь...
Так или иначе, нужно добиваться реорганизации. На совещании помогут Лившиц, Павловский, члены следственной комиссии. Не получится в этот раз, получится в следующий, должно получиться, иначе поражение. А революция сейчас зависит от победы на Восточном фронте. Здесь решается ее судьба — быть царству свободы и справедливости или снова подпасть под пяту капитала. Победа должна быть добыта любой ценой, даже ценой нашей жизни.
Гай хотел еще раз поговорить с Анфимовым и Андроновым, но от Устинова пришло донесение, что Тоникс побывал в Кармалинском, белых там сейчас нет, но накануне побывал какой-то отряд, который ушел в сторону Кутеповки. Гай помрачнел: несомненно, это был один из отрядов Каппеля, действующих в этом районе. Кутеповка находится рядом с Майной — это соседние станции на железной дороге Инза — Симбирск. Вероятнее всего, белые двинутся в сторону Инзы и завтра будут в Майне. Что делать, куда двигаться из Кармалинского? Судя по всему, возле Майны и далее по линии к Инзе белых сейчас нет. Для того чтобы спокойно отходить вдоль железной дороги на Инзу, нужно дать отпор отряду Каппеля, тогда он не станет их преследовать. Стало быть, нужно идти прежним курсом на Майну, выбить оттуда белых и на следующий день идти к Инзе, оставив до полудня надежный заслон в Майне.