Сознательный пролетарках всегда выбирал себе достойных вожаков. Сам Гай был выбран командиром Самарской дружины эсеров, А теперь, когда он стал командиром Сенгилеевской группы отрядов, ему не по душе революционные порядки, ему подавай все то, что было в проклятой царской армии: слепое выполнение приказов, полки, батальоны, штабы, назначение командиров. Я уверен, что настоящие революционные командиры не пойдут на лишение права голоса. Товарищ Гай хочет, чтобы бойцы снова стали бессловесными солдатами, которыми можно помыкать как хочешь. Это у вас не выйдет!
— Правильно говоришь! — поддержал Прохорова Устинов. — В отрядах командиров должны выбирать, бойцы лучше знают, кто хороший командир, а кто плохой.
— Разговор не только про это идет, — встал из угла Андронов. — Выборность — это наше право. Но нужно организовывать полки, а потом дивизию, товарищ Гай правильно говорит. И еще одно — про выполнение приказов. Приказ нужно выполнять любой ценой, это первое требование для революционного бойца. Если этого не будем делать — это и есть партизанщина, Прохоров, против этого не пойдешь.
— Еще один подпевала вылез! — насмешливо сказал Прохоров. — Заведет Гай свои полки и дивизии — от революционных порядков рожки да ножки останутся, ты хоть это сообрази, — Прохоров повернулся к Андронову, постучал себя согнутыми пальцами по лбу.
— Я соображаю, что не Гаю, а тебе власти хочется, — жестко сказал Андронов. — Воюешь ты в основном с бабами да самогонщиками, вот тебе с этим расстаться не хочется. Тебя не только военная, любая дисциплина пугает. Как где петухи да куры кричат, точно знай — это отряд матросов в бой вступил.
В зале засмеялись, кто-то сказал: «Точно говорит, едри его в корень!»
— Когда надо, матросы себя покажут! — вскинулся Прохоров. — Если из ваших рук только кормиться, то давно бы с голоду околели.
— Ты эти самостоятельные заготовки брось, — сказал твердо Воробьев, — а то мы начнем к стенке ставить таких заготовителей.
— Ты нас не пугай. Мы классово себя ведем, отбираем только у кулаков излишки и, где надо, готовы ответ держать.
— Вот ты Лившицу и будешь давать объяснения! — сказал Воробьев.
— А вы не понимаете, что для Гая военная часть — машина, а он ее хозяин, — твердил свое Прохоров.
— Я считаю, что полки и штабы организовывать нужно, — вступил в разговор Жданкин. — Этого от нас и Советская власть требует. Должно быть единое командование и полный порядок. Чтоб из полка шло снабжение продуктами и боеприпасами — вообще всем, что нужно. И пополнения давали взамен раненых и убитых из полка.
— Жданкин правильно говорит, — сказал Гай. — Раз полк организуется, должны быть такие службы, чтоб все это делалось. А полк должен получать все из дивизии.
— Красиво говоришь, да как на деле будет, — сказал Прохоров.
— А так и будет, как говорю, — твердо сказал Гай. — Кто еще хочет сказать?
— Я за полки и дивизию, если все будет так, как Гай говорит, — встал Анфимов. — И за то я, чтобы приказы выполнялись без разговоров. Но отряды должны остаться в полках, уже привыкли воевать сами. Командиров полков пусть начальство назначает, а в отрядах командиры выбираться должны, чтобы с командира спрос иметь. И жить он должен, как живет боец, из одного котелка хлебать. И в атаку вместе ходить — тогда он людей будет беречь, сдуру никого никуда не пошлет.
— Верно Анфимов говорит! — выкрикнул Устинов.
— Не-е, с командира тоже спрос нужен, — стоял на своем Анфимов. — Чтобы не только он с бойцов спрашивал, но и бойцы с него. Это будет пролетарская власть.
— Не везде бойцы настолько сознательны, чтобы правильно себя вели, — сказал Лившиц. — Вон Прохоров сидит, пусть честно скажет, кто кем командует — он отрядом или отряд им? У него в отряде полная анархия, делают, что им нравится. А командир выбранный. Это как по-твоему, порядок?
— Ты тень на плетень не наводи, — вскинулся Прохоров. — У нас в отряде полный революционный порядок! Матросы лишнего не берут и приказу подчиняются, если он правильный.
— А как вы определяете, правильный он или нет, на митинге? — Гай подался к Прохорову.
— Нужно будет, и на митинге спросим, как действовать. Всегда права масса, а не единица, хоть у ней семь пядей во лбу.
— Пока ты будешь обсуждать, боевая обстановка может десять раз измениться, — горячо сказал Гай. — На войне часто минуты решают дело. А вы митинговать будете до той поры, пока вас белые не прихлопнут. Выборный или не выборный командир, приказ нужно сразу выполнять, без обсуждений. Это ты кур можешь голосованием делить, а на войне одно в силе — приказ командира.