Обычно путь от административного здания Старого Сената до расположенного на Пенсильвания-авеню ресторанчика Джимми занимает пять минут, но дождь превратился в ливень, поэтому Малькольм одолел это расстояние за три. Кафе Джимми – излюбленное заведение работающих на Капитолийском холме, поскольку там обслуживают быстро, готовят вкусно, а обстановка обладает своим особым стилем. Владеют ресторанчиком бывшие уголовники. Он представляет собой нечто среднее между маленьким еврейским магазинчиком деликатесов и баром где-нибудь в Монтане. Малькольм вручил официантке список, заказал себе сандвич с фрикадельками, молоко и занялся своей обычной игрой: угадывать, кто из ресторанных служащих на какое преступление способен.
Пока Малькольм потягивал кофе в приемной у сенатора, джентльмен в плаще и шляпе, поля которой почти полностью скрывали его лицо от посторонних взглядов, свернул с Первой улицы и подошел к стоящему у тротуара Юго-Восточной-А голубому седану. Дорогой плащ как нельзя лучше соответствовал запоминающейся внешности мужчины, но улица была пуста, так что этого никто не оценил. Он как бы невзначай, а на деле очень внимательно огляделся по сторонам, просканировав взглядом улицу и дома, и проскользнул на переднее сиденье седана.
– Ну? – спросил он, захлопнув дверь и покосившись на водителя.
– Все из тех, кого я сосчитал, – просипел в ответ водитель, не отрывая взгляда от здания, – на месте, сэр.
– Отлично. Я послежу, пока вы будете звонить. Дайте команду выждать десять минут и начинать.
– Хорошо, сэр. – Водитель начал выбираться из машины, но его остановил резкий голос.
– Уэзерби. – Мужчина в шляпе сделал паузу для вящего эффекта. – Ошибок быть не должно.
Тот судорожно сглотнул.
– Да, сэр.
Уэзерби подошел к висевшему под козырьком телефону-автомату у продуктовой лавки на углу Юго-Восточной А и Шестой. В пяти кварталах от этого места, в баре «Мистер Генри» на Пенсильвания-авеню бармен снял трубку и окликнул «мистера Уозборна». На оклик отозвался высокий, болезненно худой мужчина. Выслушав то, что ему продиктовали по телефону, тот, кого назвали Уозборном, повесил трубку и вернулся за столик, где его ожидали двое приятелей. Они расплатились по счету (три кофе с бренди) и по Первой дошли до переулка, параллельного Юго-Восточной-А. У светофора они разминулись с молодым длинноволосым мужчиной в насквозь промокшей замшевой куртке, спешившим в противоположном направлении. Ближе к углу переулка стоял между двумя зданиями пустой желтый фургон. Все трое забрались в него через заднюю дверь и приготовились к утренней работе.
Малькольм как раз заказывал свой сандвич с фрикадельками, когда почтальон с сумкой через плечо свернул с Первой и зашагал по Юго-Восточной-А. В нескольких шагах за ним следовал коренастый тип в мешковатом плаще. В пяти кварталах за ними шел в ту же сторону долговязый худой мужчина. На нем тоже был мешковатый плащ, который доходил ему только до колен.
Стоило Уэзерби увидеть, как почтальон сворачивает на Юго-Восточную-А, как он завел мотор и уехал. И водитель голубого седана, и идущие по улице делали вид, что не знают друг друга. Несмотря на простуду, Уэзерби вздохнул с облегчением. Его безмерно воодушевлял тот факт, что он разделался со своей частью задания. Притом что его никто не назвал бы трусом, каждый раз, косясь на молча сидевшего рядом с ним человека, он радовался тому, что не совершил ошибок.
Однако Уэзерби ошибался. Одну маленькую, совершенно заурядную ошибку он все-таки допустил – ту, которой без труда мог бы избежать. Ту, которой стоило бы избежать.
Если бы кто-нибудь наблюдал за зданием Общества, он бы увидел, как три человека – два бизнесмена и почтальон – словно случайно оказались у его крыльца одновременно. Два бизнесмена вежливо пропустили почтальона вперед, тот поднялся по ступеням и нажал на кнопку звонка. Как обычно, Уолтера на рабочем месте не оказалось (хотя, возможно, окажись он за своим столом, это бы ровным счетом ничего не изменило). Малькольм доедал свой сандвич в кафе, когда миссис Расселл услышала звонок и нажала на кнопку, открывающую дверь.
– Войдите, – буркнула она.
И они – почтальон впереди, двое бизнесменов следом – так и поступили.
Малькольм не спеша расправлялся со своим ленчем, добавив к сандвичу с фрикадельками фирменное лакомство заведения – ромовый кекс с шоколадом. После второй чашки кофе совесть выгнала его обратно под дождь. Ливень ослабел, сменившись вяло моросившим дождичком. Ленч добавил Малькольму физических и духовных сил. Он шел не спеша – и потому, что получал удовольствие от ходьбы, и потому, что боялся уронить три пакета с едой для сослуживцев. Для разнообразия он пошел по противоположной от Общества стороне Юго-Восточной-А. Только поэтому он увидел фасад здания раньше обычного и почти сразу же понял: что-то не так.