– Да.
– Можете добраться туда за час?
– Да.
– Отлично. Скажите, знаете ли вы кого-нибудь, хотя бы внешне, из тех, кто работает в Лэнгли?
Малькольм подумал.
– Я проходил подготовку у инструктора с агентурной кличкой Воробей-четыре.
– Подождите минутку. – Митчелл набрал на компьютере имя и получил подтверждение того, что Воробей-4 действительно существует и находится в здании. – Ладно, – продолжал он. – Теперь слушайте, что делать. Через полчаса Воробей-четыре и еще один наш сотрудник остановят машину в переулке за театрами. Они будут ждать ровно час. Это даст вам минимум полчаса на подход с любого направления. Пешком в переулок можно попасть с трех сторон. Все три подхода дают вам возможность увидеть тех, кто там находится, прежде чем они заметят вас. Когда убедитесь, что за вами нет хвоста, заходите в переулок. Если увидете кого-то или что-то, что вызовет у вас подозрение, если Воробья-четыре и его спутника там не окажется или если с ними случится что-то еще, даже какой-нибудь чертов голубь будет слишком близко от их ног, уносите оттуда свою задницу, найдите безопасное место и звоните сюда. Если не сможете добраться туда, поступайте так же. Идет?
– Да-а-ааапчхи!
Митчелл едва не выпрыгнул из своего кресла.
– Что это, черт подери, было? С вами все в порядке?
Малькольм вытер забрызганную слюной трубку.
– Да, сэр. Все в порядке. Извините, просто я простужен. Я понял, что делать.
– Ради бога. – Митчелл повесил трубку и устало откинулся на спинку кресла.
– Послушайте, Митчелл, – подал голос здоровяк прежде, чем тот успел что-нибудь сказать. – Если вы не против, давайте с Воробьем-четыре поеду я. Я в ответе за дела отдела, и потом, здесь вряд ли найдется кто-нибудь молодой и крутой, кто справится с этой ситуацией лучше, чем я, каким бы старым и усталым я ни казался.
Митчелл посмотрел на здоровяка – тот производил впечатление уверенного в себе человека – и улыбнулся.
– Хорошо. Заберете Воробья-четыре на выезде. Поезжайте на своей машине. Вы знакомы с Кондором?
Здоровяк мотнул головой.
– Нет, но мне кажется, я с ним пересекался. У вас найдется его фото?
Митчелл кивнул.
– У Воробья-четыре есть. Оружейники дадут вам все, что скажете, хотя я предпочел бы пистолет. Есть пожелания?
Здоровяк встал и направился к двери.
– Да, – ответил он, оглянувшись. – «Спешл» тридцать восьмого калибра с глушителем. На случай, если придется действовать тихо.
– Получите его в машине, вместе с патронами. Да, – окликнул Митчелл здоровяка, уже шагнувшего одной ногой за порог. – Еще раз спасибо, полковник Уэзерби.
Тот снова оглянулся и улыбнулся.
– Не за что, Митчелл. В конце концов, это моя работа. – Он закрыл за собой дверь и зашагал по направлению к гаражу. Спустя несколько шагов полковник негромко закашлялся.
Четверг, вторая половина дня
Неудачное исполнение выигрышной комбинации погубило множество партий, стоявших в шаге от победы. В таких партиях игрок ясно видит концепцию победы, знает, жертвует необходимыми для этого фигурами, а потом вдруг путает очередность ходов или промахивается в решающий момент комбинации.
По причине плохой погоды Малькольм поймал такси без особого труда. Спустя двадцать минут он расплатился с водителем в паре кварталов от театрального. Он прекрасно понимал, что не должен попадаться на глаза. Еще через несколько минут он сидел за столиком в темном углу бара, заполненного мужчинами. Бар, который Малькольм выбрал в качестве временного убежища, являлся самым популярным местом общения вашингтонских гомосексуалистов. Начиная с перерыва на ленч в одиннадцать утра и до глубокой ночи мужчины всех возрастов, принадлежащие по большей части к среднему классу и выше, собираются в этом гей-баре, чтобы хоть немного расслабиться в обществе себе подобных. В баре всегда весело: через раскрытые окна на улицу выплескиваются громкая музыка и смех. Ну и присутствует здесь некоторое легкомыслие – напряженное, насыщенное иронией, и все-таки легкомыслие.
Малькольм надеялся, что в этом мужском обществе он не будет бросаться в глаза: одним мужчиной больше, одним меньше… Он как можно медленнее потягивал свой коктейль с текилой и поглядывал по сторонам в поисках знакомых. Некоторые из тех, на кого он смотрел, тоже изучали его взглядом.
Никто в баре не обратил внимания на то, что на столе Малькольм держал только левую руку. Правая сжимала рукоятку револьвера, который целился под столом в каждого, кто оказывался слишком близко.
Без двадцати три Малькольм поднялся из-за стола и вышел вместе с большой компанией завсегдатаев. Оказавшись на улице, он поспешно отделился от группы. Несколько минут он петлял по узким улочкам Джорджтауна, настороженно вглядываясь в окружавших его пешеходов. В три, убедившись, что за ним никто не следит, он направился к театральному кварталу.