Громкий хохот одноклассников прервал гневный окрик мистера Беннера:
– Мисс Свон, вы когда-нибудь следите за ногами?!
Вот так всегда: никто не желал поддержать меня, все ненавидели и искали причину для упрека.
– Извините, – привычно пробормотала я под дружное хихиканье подростков. Руки были испачканы в чем-то липком, как и задница, на которой расползлось по джинсам мокрое пятно.
– Выйдите и приведите себя в порядок, – рявкнул мистер Беннер. – И не опаздывайте на урок!
Кинув рюкзак, я двинулась между парт к выходу, внимательно следя, чтобы перешагнуть через подставленную подножку. Вздохнула, проходя мимо Эдварда Мэйсона, спина которого подрагивала от смеха. Ничьи издевки не задевали меня так сильно, как его, ведь я была влюблена в него с тех пор, как он появился в нашем классе год назад. Высокий, с непослушными бронзовыми кудрями и зелеными глазами – конечно же, самый красивый мальчик в школе – сразу стал любимцем одноклассниц, и он мог выбирать любую девушку, какую хотел. Парень не спешил навесить на себя ярмо занятого, ловко уклоняясь от настойчивого флирта девчонок, но я не тешила себя абсолютно никакими иллюзиями, что он когда-нибудь обратит внимание на меня: как и все остальные, он смеялся надо мной и участвовал почти во всех издевательствах.
Отвлекшись на игру света в медных спутанных волосах, я не заметила чью-то выставленную ногу и, охнув, плашмя растянулась на полу. Дружный гогот вновь прервал мистер Беннер, разозлившись сильнее прежнего:
– Мисс Свон, может вам и нравится быть местным клоуном, но другим детям нужно учиться!
Извинившись еще раз, я выскочила из класса.
Ситуация повторялась из урока в урок. Школа для меня была адом. Я ничего не рассказывала Чарли, чтобы он не отослал меня назад к маме, потому что от переезда ничего бы не изменилось – в каком бы месте я ни жила, меня преследовала ненависть людей. А все потому, что я могла сказать то, что они боялись услышать.
– Прошу мисс Свон к доске, – вырвал меня из раздумий мистер Баер, наш новый учитель математики, чтобы я решила пример. На этот раз обошлось без падений.
Взяв в руки мел, я задумалась над уравнением, когда из аудитории раздался насмешливый голос Майка Ньютона:
– Так трудно, Свон? Неужели твой воображаемый друг не подскажет тебе решение задачки?
Класс захохотал, и даже мистер Баер, хоть и пытался сохранить серьезное выражение лица, ухмыльнулся шутке.
– Докажи им, Белла, – проворчал появившийся рядом старый Дженкс, всегда искренне беспокоящийся за мои задетые чувства. – Зачем ты терпишь? Пусть боятся.
– Я пытаюсь быть нормальной, – пробормотала несчастно я, изо всех сил игнорируя присутствие Джея, хотя это и было невежливо по отношению к уважаемому старому человеку. – Мне осталось тут учиться всего полгода, немножко дотерпеть.
– Мисс Свон, вы решаете или болтаете? – строго одернул меня учитель.
– Да, да, – прошептала я, прижимая мел к доске и отчаянно отгоняя из головы шепот с ответом.
– Этого нет в учебнике! – обиженно вскричал Эрик, один из моих одноклассников, когда я приблизилась к завершению. – Вы должны поставить Свон неуд!
Мистер Баер встал и, нацепив очки, пробежался взглядом по уравнению.
– Мисс Свон, это решение из курса высшей математики, откуда вам оно известно?
Я бросила на Джея сердитый взгляд. Знаю, он хотел помочь, но вышло, что я вызвала гнев не только учеников, но и мистера Баера.
– Я… подсмотрела дома в интернете, – мне очень сильно хотелось не выделяться, а быть как все. Мистер Баер посмотрел на меня исподлобья:
– Ваше рвение похвально, мисс Свон, садитесь. – А когда я отправилась к парте, добавил вслед: – Если бы некоторые ученицы не строили из себя раздражающих всезнаек, то не снискали бы ненависть других учеников…
Когда прозвенел последний звонок, и еще один день пыток подошел к концу, компания недругов во главе с Майком и Лорен поджидали меня на тротуарной дорожке за зданием школы – в месте, где я обычно пробиралась к парковке, прячась от основной массы учеников. Я тяжело вздохнула, покрепче перехватив лямки рюкзака: издевательств не избежать. Не на этот раз. Опустив голову, я медленно побрела навстречу неприятностям, надеясь, что вскоре окажусь дома и смогу вздохнуть свободно.
– Эй, Свон, – окликнул меня Эрик Йорки, в то время как другие ребята перекрыли путь и сомкнулись вокруг плотным кольцом. Я не поднимала глаз, напуганная лезвием ножа, поблескивающим в руках Майка Ньютона. – Расскажи, кто тебе сегодня подсказал решение уравнения?
В голосе звучала неприкрытая издевка: ребята знали мое слабое место.
– Сама прочитала, – побормотала я сквозь зубы, разглядывая синие с красными полосками кроссовки, принадлежавшие Эдварду Мэйсону. Он тоже был тут.
– Не ври, я видела, как ты с кем-то говорила, – объявила Лорен нарочито серьезным голосом, от чего остальные прыснули со смеху. – Признай, Свон, ты все еще видишь своих «друзей»?
– Тех же самых или уже обрела новых?
– И много их тут?
– А у меня, у меня посмотри, за спиной не прячется чей-нибудь злобный дед? У–у–у…
– Да по тебе психушка плачет!
– Правда, Свон, ты почему не в специализированной школе, среди таких же как ты?.. – последний вопрос принадлежал Мэйсону, и мое сердце сжалось от боли, горькие слезы навернулись на глаза. Я рванула вперед, но меня оттолкнули плечами и «пустили по кругу», заставляя болтаться между руками. Выкрикивая обидные слова и нешуточные угрозы, ребята толкали меня и пихали, пока я не оступилась и не упала, изо всех сил стараясь не зарыдать. И тогда, прежде чем уйти, Лорен, стремясь унизить меня еще сильнее, схватила мое лицо и что-то написала на моем лбу.
Трясясь от пережитого, раздавленная и морально истощенная, я осталась сидеть на холодной плитке, когда все, громко хохоча и давая друг другу «пять», обсуждая, как же весело провели время, удалились за угол школы. Последним уходил Эдвард; тайком я неотрывно смотрела на его ноги. Вот он притормозил, как только остальные скрылись за домом, обернулся вполоборота, заставив меня невольно поднять взгляд. Мое сердце зашлось в бешеном ритме, как только я поняла, что смотрю прямо в его яркие зеленые глаза, утопая в них как в водовороте. Что происходит? Вот он вытащил из кармана носовой платок… уголки губ дрогнули ободряюще, а не сочувственно… а платок как бы невзначай упал на тротуар.