– Итак, Белла Свон, – начала Эсми, удовлетворившись (или не очень) осмотром. Ее голос укрепился, из нервного и недоверчивого превратившись в принципиальный. – Что ты можешь рассказать мне об Эдварде? Не смей врать! Твои одноклассники Лорен Мэллори и Майкл Ньютон дали показания: они видели, как вы вместе с ним скрылись за стеной школьного корпуса возле парковки! И больше моего сына с тех пор, – лицо женщины посерело, – никто не видел!
– Ого, – прошептала я, потрясенная до глубины души тем, как жестоко недруги оклеветали меня.
В голове тут же выстроилась еще одна теория исчезновения парня, и на этот раз виновной была его компания. Могли ли Лорен, Майк и другие заметить сочувствие Эдварда ко мне и каким-либо образом проучить?
– Что ж, я не стану оправдываться, – тихо сказала я, выдерживая пристальный взгляд несчастной матери. – Просто посмотрите на меня и подумайте: кто я, чтобы Эдвард захотел со мной поговорить, тем более наедине?
Эсми поджала губы, удовлетворившись моим объяснением: очевидно, она была настолько невысокого мнения обо мне (как и все), что мои слова тут же ее убедили.
– Итак, ты можешь что-то рассказать мне о сыне? – голос Эсми надломился, выпуская наружу боль взамен напускной строгости. – Он жив? Где он? Почему ты не подскажешь шерифу, где его искать? Ведь каждая секунда на счету! Он сильно пострадал?
– Стойте, стойте, – прервала я поток вопросов, поднимая руку. – Я вам не ясновидящая. Иначе работа полиции была бы не нужна, согласитесь. Я всего лишь вижу призраков некогда умерших людей. Конечно, если они находятся где-то рядом…
В глазах миссис Эвенсон отразился глубокий страх. А пальцы сильнее сжали ручку клатча.
– Так ты его видишь?.. – потерянно всхлипнула женщина, наклонившись ко мне. – Мой мальчик мертв, да?
Я хотела бы обнадежить миссис Эвенсон, так же как Карлайла, но язык прирос к нёбу: за ее спиной, прислонившись к дверному проему и с болью глядя на мать, стоял Эдвард. Вот его взор медленно повернулся ко мне: глаза расширились от изумления, а скрещенные руки упали по швам. Губы чуть раздвинулись в шоке. Он сделал шаг в гостиную, а когда я, сглотнув горький колючий ком, открыла рот, чтобы сообщить Эсми ужасную весть, яростно замотал головой, показывая жестами, чтобы я ни в коем случае не делала этого. Я читала по губам: «Не смей говорить ей о моей смерти, Свон!»
Я так и застыла с открытым ртом, пока меня не окликнула Эсми:
– Белла?.. Ты что?..
– Я… – Эдвард продолжал отчаянно жестикулировать, не давая мне сосредоточиться. И я решила уважить его решение, Эсми действительно была не готова услышать правду. Я бы разбила ей сердце, тем более она все равно бы мне не поверила. – Простите, нет, я не вижу его. Возможно, – так тяжело было лгать, – он еще жив.
Эсми, явно не ожидавшая такого ответа, перестала дышать. И через секунду на ее лице отразилось облегчение, слезы заблестели в измученных глазах.
– Полагаю, ты больше ничего не сможешь мне сообщить? – поднялась она устало.
– Если что-то изменится, я вам позвоню.
Эсми кивнула, торопливо направляясь к двери с видом человека, который лишь убедился в отсутствии у меня какого-либо дара и получил подтверждение бессмысленности обращения ко мне.
– Надеюсь, ты используешь свои силы во благо и поможешь найти моего мальчика, – сказала напоследок она.
Дверь закрылась, и я вздрогнула, поняв, что Эдвард все еще находится рядом. Взглянув в его лицо, я не смогла удержать печаль, так больно было смотреть и понимать, что он уже никогда не вернется в школу. Не подаст мне платок, не взглянет украдкой, не подарит несколько теплых минут купания в недостижимых мечтах… Мир будто опустел без него и уже никогда не сможет стать прежним. Я думала, каждый мой день – это ад, но теперь поняла, что сильно заблуждалась, и ад настиг меня только сейчас.
– Что с тобой случилось? – тихо спросила я, не находя на теле парня никаких следов насилия. Призраки всегда отличались друг от друга: те, кто еще не принял свою смерть, хранили облик в момент гибели; те, кто готов был покинуть этот мир, источали свет; но те, кто собирался задержаться на матушке-Земле подольше, выглядели как при жизни в свой обычный день. Эдвард относился к третьему типу – конечно, если его смерть не была тихим и спокойным уходом в мир иной.
– Так это все правда, Свон, – пробормотал парень вместо ответа на вопрос. – Ты видишь мертвых? – В его глазах смешались шок с виной.
– Разве это не очевидно? – устало вздохнула я, показывая на него рукой. – Ты же говоришь со мной.
Он смотрел неотрывно, его взгляд проникал в самую душу. Он опомнился, только услышав, как Эсми завела мотор.
– Прости, мне пора, – прошептал он, спеша догнать мать. Открыв дверь, я смотрела на его удаляющуюся спину, пока он не скрылся в отъезжающей машине.
</p>
День четвертый
<p>
– Вставай, Белла, в школу опоздаешь, – мелодичный голосок Элли разбудил меня, как всегда. Не знаю, что бы я без нее делала, потому что имела патологическую особенность, даже услышав будильник, спать дальше.
– Вставай, соня! – ее очаровательная улыбающаяся физиономия потревожила меня и под одеялом. Еще один день пытки школой настал!
Я резко распахнула глаза, осознав, что это будет первый день в школе, подернутый трауром: другие считали Эдварда Мэйсона пропавшим, но я-то знала, что он мертв. Это окрашивало едва начавшееся утро в мрачные, темные тона.
Из зеркала на меня смотрела растрепанная и бледная девушка с поселившейся глубокой тоской во взгляде. Чтобы привести себя в порядок, я залезла под освежающий душ. Теплая вода смысла остатки сна и помогла почувствовать себя лучше. Расчесывая волосы гребнем с редкими зубьями, я вытерла с зеркальной поверхности пар, чтобы оценить обновленный вид. И заорала, услышав веселый мужской голос за спиной: