Неожиданно с другого конца стола подал голос Вивьен.
— Почему вы так уверены, что это был именно ремень от чемодана доктора Лофтона?
Росс смутился.
— Но позвольте! Во время следствия все только о нем и твердили…
— Сегодня мы все говорим правду, — холодно продолжал Вивьен. — Ремень от чемодана тут ни при чем, на шее убитого затянули ремень от фотоаппарата. Совершенно случайно мне стало известно, что эта вещь принадлежала мистеру Бенбоу.
Все повернулись в сторону Бенбоу, который застыл, точно громом пораженный.
Глава 19
Плодоносное дерево
Наступила минута напряженной тишины, Первым опомнился Макс Минчин.
— Слушайте, фрайеры, что вы тут капаете друг на друга? А ужин? Я считаю, что господа, которые вместе сидят за столом, должны вести себя по-товарищески, воздерживаясь от скандалов до самого ухода. Но что об этом говорить? Не мне вас учить, как себя вести в обществе. А теперь начинайте, кройте его, мистер Бенбоу! Похоже, вы желаете высказаться еще раз.
Бенбоу быстро поднялся. Замешательство на его лице уступило место решительности и угрюмости.
— По-моему, я совершил ошибку. Сообщая вам о телеграмме дочери, я было подумал объяснить и про ремень…
— Может, вы отослали его в качестве подарка ко дню рождения? — иронически спросил Кин.
Бенбоу резко повернулся в сторону мнимого капитана.
— Не знаю, чем я у вас заслужил такую ненависть, Я действительно всегда считал вас нулем в нравственном отношении, но это мнение держал при себе. К сожалению, никакого ремня я дочери не высылал. Тогда бы его не использовали для подобной цели.
Он выпил воды из стакана и продолжил:
— Я услышал об убийстве мистера Дрейка ранним утром и сразу отправился в его комнату узнать, нельзя ли чем-нибудь помочь. В номере никого не было, полиция еще не приехала. В глаза мне бросился ремень на шее Дрейка, очень похожий на тот, что висел на моем фотоаппарате. Можете представить, до чего я был потрясен! Немедленно побежал к себе, достал фотоаппарат и с ужасом убедился, что ремень исчез. Дверь нашего номера никогда не запиралась на ключ. Аппарат находился там все послеобеденное время. Каждый без труда мог похитить любую вещь. Жена посоветовала рассказать обо всем доктору Лофтону. — Бенбоу взглянул на руководителя группы. — Что ж, доктор, придется говорить начистоту.
— Да, очевидно, — кивнул тот.
— Сперва доктор счел мои опасения напрасными, но когда я объяснил, что отлучался ночью послать телеграмму, он взглянул на дело серьезнее. Я спросил, не посоветует ли он сообщить в Скотленд-Ярд о том, что ремень этот мой, но что во время убийства из комнаты я не выходил. В конце концов, случалось, что людей вешали на основании гораздо меньших улик, а я здесь в чужой стране. Короче, я был в таком ужасе, что Лофтон заявил: «Лучше вам помалкивать, я сам все улажу. Дрейка вы, конечно, не убивали, и не нужно, чтобы вас стали подозревать». Предложение было хорошее, и я его принял. Только потом выяснилось, что доктор Лофтон сказал, будто ремень принадлежит ему. Вот и все. Впрочем, нет, еще одно: уже на теплоходе во Францию мистер Вивьен поинтересовался, где мой ремешок от фотоаппарата? Причем в удивительно неприятной манере, с какой-то издевкой. А когда я приобрел новый в Париже, он и вовсе начал надо мной подтрунивать.
Первым нарушил наступившее молчание Чарли Чан. Оживленно повернувшись к Вивьену, он спросил:
— Все так и было?
— Да, — ответил тот. — Я сразу догадался, что ремешок этот Бенбоу. Но мы находились в чужой стране, и я даже мысли не допускал, что Бенбоу виноват. Просто решил посоветоваться с адвокатом-криминалистом, мистером Тэйтом. Он порекомендовал никому ничего не говорить.
— А теперь вы пренебрегли его рекомендациями…— заметил Чарли.
— Не совсем. Мы беседовали с ним сегодня, и мистер Тэйт заявил, что настало время выложить правду. Дело в том, что из всех полицейских, занимавшихся этим расследованием, он вас только и оценил.
Чан слегка поклонился.
— Мистер Тэйт оказывает мне слишком большую честь, — запротестовал он.
— Собственно, я уже все рассказал, — произнес Бенбоу, вытирая вспотевший лоб. — Поскольку доктор Лофтон признал ремень…
Все посмотрели на Лофтона. Доктор нервничал, глаза его метали молнии.
— Бенбоу говорит правду, — начал он. — Но примите во внимание мое положение. С одной стороны я и моя группа, в которой скрывается убийца. С другой — самая известная в мире сыскная организация. Я стремился вырваться из поля ее деятельности как можно скорее. Удрать из Англии, пока группа не распалась. Я думал, что если Бенбоу признается сразу и в ночных блужданиях по гостинице, и в потере ремешка, его обязательно задержат. Одного факта было недостаточно, но двух хватило бы за глаза! Разве я мог допустить, чтобы экскурсия в самом начале потеряла своих лучших клиентов? К тому же я уверен был, что Бенбоу не виноват.
Когда инспектор заговорил о ремне, я подумал, что выход из положения найден. Ремешок мистера Бенбоу удивительно походил на мой. Вот я и заявил Даффу, что орудие убийства капля в каплю совпадает с моим ремнем. Потом пошел к себе в номер и спрятал его под шкаф, а вернувшись, сообщил, что именно моим ремнем воспользовался убийца. Все прошло нормально. Мистер Бенбоу был в безопасности и…
— И вы тоже…— подсказал Кин, пуская сигаретный дым в потолок.
— Извините, не понял, — еле сдерживая гнев, процедил Лофтон.
— Могу повторить: вы оба были в безопасности, — спокойно продолжал Кин. — Дафф никак бы не стал подозревать вас, ведь вы сразу обезоружили его своим заявлением. Неужели бы Дафф допустил мысль, чтобы вы убили Дрейка собственным ремнем, а потом признали его своим? Да, дорогой мой доктор, комбинация отменная!
Лицо Лофтона налилось кровью.
— На что вы намекаете, черт вас возьми!
— Нет, нет, ничего страшного! Не нервничайте, пожалуйста. Просто больше никто не обращал на вас внимания. Конечно, вы переживали, ведь вся история случилась в вашей группе. Но только ли по этой причине?
Оттолкнув стул ногой, Лофтон шагнул к Кину.
— Ну-ка, встань, мошенник! — крикнул он. — Встань, свинья! Я уже старый человек, но ей-богу…
— Господа, господа! — воскликнул Макс Минчин. — Вспомните о том, что здесь присутствуют дамы!
Чарли Чан с трудом протиснулся между Кином и Лофтоном.
— Да повеет на вас живительное дыхание рассудка, — мягко произнес он. — Вы не умный человек, доктор Лофтон, если прислушиваетесь к безответственным словам Кина, которого никак нельзя обвинить в избытке тактичности. Оснований для подлых предположений вообще не существует. — Он взял доктора за плечо и отвел на несколько шагов.
— Вот так история! — воскликнул Минчин. — Похоже, прощальный ужин пошел насмарку. А я-то собирался взяться со всеми за руки и спеть песню дружбы, ну да ладно… Откройте дверь! Надеюсь, что в коридоре вы не выхватите из карманов револьверы!
Чан вывел Лофтона из кафе. За его спиной послы-шался шум отодвигаемых стульев, обозначивший окончание товарищеского ужина у Макса Минчина.
— Горячие слова остынут под морским ветром на палубе, — заметил китаец. — Примите мой совет! не подходите к капитану, пока буря в вашей душе окончательно не утихнет.
— Да, пожалуй, так будет лучше, — согласился доктор. — С первой минуты я возненавидел этого беспринципного циника. — Он благодарно взглянул на Чана. — Спасибо за ваши слова о том… что нет оснований меня подозревать.
— В этом я еще не убежден, — спокойно заметил Чарли Чан.
— Сейчас, по трезвому размышлению, я понимаю, насколько было глупо признавать этот ремень своим. Но когда путешествуешь с подобными экскурсиями в течение многих лет, то на их участников смотришь, как на малых детей, требующих опеки. Один попал в затруднительное положение, вот я и взвалил его тяжесть на свои плечи.