Я подошел к окну и взглянул вниз. Под колоннадой, у входа, стоял старый автомобиль Лоррен. Раньше его там не было.
— Слушайте, — бросил я через плечо, — а если я пойду в полицию и потребую вскрытия тела Дороти, ваша карьера врача будет загублена? Вас даже могут арестовать?
Он встал рядом со мной и хрипло произнес:
— Я полностью отдаю себе отчет в этом. Но не имею таких средств, чтобы удержать вас.
— А может, и имеете. — Я отдал ему письмо. — Готов предложить вам обмен.
Он смотрел на вожделенный конверт, не веря своим глазам.
— Это послание — единственный документ, компрометирующий вас и вашу жену. Вы получите его взамен на обещание утром обратиться вместе со мной в полицию, где вы лично потребуете вскрытия тела Дороти.
Он удивленно взглянул на меня.
— Лично?
— Это единственный способ спасти вас и начать следствие. Вы — врач, подписавший акт о смерти. Взяв себя в руки, вы сумеете объяснить ситуацию очень правдоподобно. Например, скажете, что у Дороти было слабое сердце и вы ничего не подозревали, пока я не сообщил вам об исчезновении отравленной стрелы. Подробности позднее. Вы заявите, что, пока существует возможность отравления, ваш диагноз будет недостаточным. Вскрытие покажет наличие в крови кураре, и полиция начнет действовать. — Я продолжал держать в руке письмо. — Правда, власти могут докопаться до ваших отношений с Дороти, но вы, по крайней мере, уничтожите это.
Он наконец принял письмо. На его лице ясно читались все мысли. Я не только доказал любовь к нему жены, но и дал шанс выкарабкаться из самой грязной для врача ситуации. Он не мог поверить, что все настолько хорошо складывается.
— Конечно, я отправлюсь с вами в полицию, — медленно начал он. — Но, боюсь, вскрытие не даст такой определенности, какая вам мерещится. Вряд ли в нашей стране найдется врач, который сумел бы доказать наличие в организме кураре.
Об этом я не подумал.
— Значит, вы намекаете, что полиции должно быть точно известно, как кураре проник в кровь, прежде чем она предпримет определенные шаги?
— Вот именно. Они захотят увидеть хоть какое-то орудие убийства. Им потребуются доказательства, что преступник имел доступ к кураре. А добыть их нелегко.
— Кураре находится здесь, в охотничьем зале Лоррен. С этим полный порядок, но орудие убийства?
Я объяснил ему не очень точную теорию чего-то вроде смертельной ловушки в сумочке Дороти. И спросил его мнение на этот счет.
— Существует всеобщее убеждение, что даже самая маленькая доза кураре, введенная в кровь, может повлечь за собой смерть. Но это не полностью соответствует истине. В научных кругах вам скажут, что яда должно быть не менее двадцати пяти миллиграммов. Однако истина лежит посередине. Нужно принимать в расчет общее состояние здоровья человека, чувствительность и так далее. Если бы меня спросили, можно ли убить уколом кураре Дороти, я бы ответил утвердительно, поскольку у нее было слабое сердце. Нетрудно из этого сделать выводы: кто-то не умрет и от двух уколов.
— А человек, отравивший Дороти, очень рисковал?
— В принципе нет. Будучи профаном, он не сомневался, что одного укола хватит, и это подтвердилось. Большинству людей ничего не известно о кураре, за исключением сведений, почерпнутых из детективных романов.
— Я тоже принадлежу к ним, и, чтобы правильно информировать полицию, мне необходимо найти орудие убийства или, в крайнем случае, точно знать, как была отравлена Дороти. Благодарю вас за помощь.
Вицкоф посмотрел на меня недоверчиво.
— Вы говорите мне «спасибо»? Это я перед вами в долгу. Даже не знаю…
Я прервал его.
— На вашем месте я бы поискал жену и все ей объяснил, а потом, в свою очередь, выслушал ее.
Я усмехнулся. Может, Лоррен совсем не такая наивная? В случае с Лагуно и Фландерсами попытка не удалась, но, похоже, доктор Вицкоф и его жена находились на великолепной дороге к примирению…
Лицо его прояснилось.
— Да, нужно найти Флер. Я…
Он неожиданно замолчал, уставившись в окно. Повернувшись, я успел заметить, как Флер выскочила из дома и впрыгнула в автомобиль.
— Куда она едет? — громко спросил Вицкоф.
— Не знаю.
Я попытался открыть раму, чтобы позвать ее, но она даже не двинулась. Вицкоф начал нервно дергать за ручку. Но Флер уже сделала крутой поворот и исчезла из наших глаз.
Было что-то поспешное в ее манере вести машину, разволновавшее нас обоих. Мы подбежали к другому окну, из которого просматривалась нижняя часть дороги, приближающаяся к подножию Маунт-Роз. Странно было смотреть сквозь стеклянную стену. Словно в кино: видишь что-то нереальное. По дороге двигались две фигуры: Мими и ее «дорогой». Автомобиль еще не показывался. Побелевший как стена Вицкоф приник к окну.